– Но боярин Бельский утверждает обратное!
– Богдан не ведает что творит, государь! Нельзя полагаться на Бельского! Сколь интриг он плел после смерти Грозного. А что вышло?
Самозванец задумался…
***
Боярин Мстиславский был должен отправиться к царю от имени знатных людей земли Русской. Бояре и князья древних родов боялись, что снова может повториться опричнина. Ведь много было на Москве тех, кто охотно поддержал бы Богдана Бельского среди дворян и дьяков.
– Ты боярин Федор, должен понимать, что ежели царек решиться на такой шаг, всем нам будет плохо, – сказал князь Димитрий Шуйский, брат арестованного Василия.
– Вот ты бы сам и сказал ему, князь.
– Мне этого сделать невозможно, боярин. Не станет он слушать Шуйского. Если кого царек и послушает, то только тебя.
– А с чего ему меня слушать?
– Род твой древний и восходит к князю Гедимину. Да и среди боярской думы ты один из первых.
–Но как мне убедить его? – спросил Мстиславский. – Богдашка Бельский совсем окрутил царя.
–Я кое-что придумал, боярин. Стоит царьку сказать, что Богдашка сказывал, что де при таком царе быть ему первым человеком на Руси, а не царю. Царь, дескать, у нас «порченный» и быть мне при нем новым Малютой Скуратовым»!
–А разве говорил он сие? – засомневался Мстиславский.
–Дак сейчас нет разницы, говорил или нет, боярин. Нам надобно время выиграть и Бельского из Москвы удалить.
– А коли он потом снова вернется на Москву? Все на мою голову падет, князь.
– У царька свадьба на носу, боярин. Ему не до того будет. А потом мы и сами сидеть сложа руки не будем.
Мстиславский согласился нехотя. Но выхода не было. Нужно было идти, ибо, если Шуйского поставят на пытку, мало ли чего он говорить станет…
***
Самозванец слишком многих вельмож сегодня выслушал. Бельский требовал проявить твёрдость, и даже жестокость. Пушкин советовал этого не делать. И вот явился Мстиславский.
– Бояре, великий государь, знают мудрость твою, и уверены, что не обольстил тебя Богдашка Бельский своими речами.
Царь возразил боярину:
– Богдан Яковлевич может и слишком скор, но о престоле моем радеет. И человек он верный.
– Много ты чего не ведаешь, великий государь.
– И чего я не ведаю, боярин? Говори, не юли.
– Боярин Бельский ведь не о твоем благе печется. Но токмо о своем. Он про опричнину, отчего мечтает? Желает место для себя Малюты Скуратова. Только Малюта был после твоего великого отца царя Ивана. А Бельский желает стать первым. Не он при тебе, но ты, великий государь, при нем.
–Кто сказал? – жёстко спросил царь.
–Дак верные людишки мне про то донесли. Молвил Богдашка во хмелю, что он станет еще первым на Руси человеком. Потому он и крови князя Василия Шуйского желает. Но что будет от того, великий государь? Многие знатные и богатые возмутятся сему. Ты им иное обещал, когда в Москву вступал.
Самозванец и сам не хотел уже ставить на пытку Шуйского. Посягать на главу знатнейшего на Руси рода, было опасно. Он ведь не царь Иван, и трон под ним еще не крепок.
–Так что советуешь, боярин?
–Отпустить Шуйского, великий государь. Коли желаешь, опалу не него наложи, как родитель твой делал, но не казни.
–Пусть будет так, – сказал самозванец. – Пусть моим именем его из узилища освободят.
–Сделаю, как велишь, великий государь.
–И пусть мне более сим ныне не докучают. Не хочу более сих речей слышать. Устал я, боярин. Ведь когда Шуйского отпустят, снова Бельский во дворец припрется и станет мне свои речи говорить.
–Того я не допущу, великий государь. Будь в надеже.
Царь сделал жест, что аудиенция окончена. Мстиславский поклонился и покинул царские покои…
***
Князя Василия Шуйского арестовали по приказу царя. Он был обвинен в государственной измене. Богдан Яковлевич Бельский сам собрался пытать Шуйского, но вдруг пришел приказ от царя – князя отпустить и отправить в его подмосковную вотчину.
Бельский бросился во дворец. Но государь не принял его. Богдан понял, что большие вельможи отстояли Шуйского и не допустили возвращения опричнины.
Федор Мстиславский сам объявил Бельскому от имени государя опалу.
– Надлежит тебе, Богдашка, отправиться в вотчину и сидеть там безвыездно! Это приказ великого государя!
– Могу я видеть царя? – спросил он.
– Нет.
– Но я воспитатель его!
– Государь не желает тебя видеть! Ступай прочь!
Бельский усмехнулся и повернулся к Мстиславскому спиной.
«Царек сам подписал свой приговор. Ныне ему недолго сидеть на московском троне. Он сам идет навстречу своей гибели. Жалкий дурак. Добиться всего. Подняться из ничего на высоту трона и вот так глупо все потерять».