Выбрать главу

– Что такое? – спросил он слугу.

– Пан ротмистр! Бунт!

– Какой еще бунт?

– Ваши ворота сломали! Слышите?

Раздались выстрелы. Это слуги ротмистра дали залп из мушкетов. Раздались крики боли и ненависти.

Цвилиховский приказал одевать себя. Слуги помогли ему одеть штаны и сапоги. По лестнице уже загрохотали сапоги. Это поднимались разъярённые стрельцы. Слуг во дворе они прикончили и шли разбираться с главным.

Поляк схватился за саблю.

– Пан! Колет надобно одеть!

– Некогда! Они сломают двери!

Раздался стук.

– Открывай, собака!

–Проклятое московское быдло! – ротмистр обнажил клинок. Страха он не чувствовал. В нем кипела ненависть.

Двери сломали, и они соскочили с петель. Стрельцы ворвались в комнату ротмистра.

– Вот он пес! – закричал один и ударил поляка бердышом.

Но Цвилиховский ловко увернулся и сам нанес удар по врагу. Клинок сабли распорол московиту живот.

– Получи!

Ротмистр перепрыгнул через тело и сам напал на второго стрельца. Удар его сабли перерубил древко бердыша и погрузился в голову.

– Стрели его собаку! – заорал кто-то за дверью.

– Пропусти Семена с мушкетом!

Ротмистр зарубил еще одного стрельца и сам выскочил из комнаты. Он столкнул с лестницы двух мужиков. Его клинок взметнулся вверх и был готов снести голову очередному врагу. Но тут раздался залп.

Стрелецкий десятник, наконец, сумел выстрелить. Пуля пробила ротмистру грудь, и он споткнулся.

Цвилиховский с удивлением смотрел, как расплывается кровавое пятно на его рубахе. Он опустил клинок и оперся на него. Раздался второй выстрел. На сей раз стреляли из пистолета. Пуля попала в шею и после этого поляк упал.

Мужики бросились топтать тело и кромсать его ножами. Вскоре от гордого ротмистра осталось лишь кровавое месиво. Затем начался грабеж…

***

Царь был разбужен звоном набата и заревом.

Он подскочил к окну.

– Что там такое, Димитрий? – спросила Марина.

– Шум. Чернь на Москве часто шумит.

– Это не опасно? – спросила новая царица.

Царь не ответил жене. Он знал, что на постах всюду стоят немецкие наемники. Русским он доверял мало. А немцы получили оплату в полном объеме и клялись выполнить свой долг.

– Ты не ответил мне, Димитрий? Это опасно?

– Кто может это знать, Марина. Это Москва, а не Варшава.

В двери опочивальни постучали.

– Кто там? – встревожилась Мнишек.

Царь увиден на пороге воеводу Басманова.

– Государь!

– Что такое, воевода?

– Прости, что обеспокоил тебя и царицу. Но на Москве бунт.

– Бунт?

– Васька Шуйский приказал ударить в набат. Мои люди донесли, что он говорит толпе, что де поляки хотят извести тебя.

– Поляки? Что за чушь? Они опора моя. Что они без меня в этой стране?

– Дак Ваське надобно толпу поднять, государь. Чернь уже грабит польских послов и офицеров. Это их подворья горят. Государь. Смотри!

Басманов указал рукой в окно на зарево.

– Они грабят послов короля Сигизмунда? – Мнишек выскочила из-под одеяла.

– Да, государыня.

Басманов отвел взор от полунагой царицы. Та быстро прикрылась вышитым одеялом.

– Димитрий, что скажет король? – спросила она мужа.

– Не про то надобно думать ныне! – сказал Басманов. – Шуйский убивает поляков руками черни. Но затем он направит толпу сюда.

– Надобно проверить посты и усилить охрану! – вскричал царь.

– Это уже сделано, государь. Но не сдержат наемники нашей толпы.

– Нужно стрелять!

– Поможет ли? Слишком много черни, государь. Слишком много! Нужно действовать хитрее. Тебя еще любят!

– Но никто не должен ворваться сюда…

***

В это время князь Василий Шуйский направлял своих людей в разные стороны Москвы. Он хорошо понимал, что поляков стоит добить сразу и без всякой пощады. Они не должны сплотиться вокруг царя.

Он сказал своему брату князю Димитрию:

– Мы начали дело славно, брат. Но надобно так его и завершить.

– Поляков рубят.

– Но главный враг сидит во дворце. Надобно истребить самозванца. Только тогда мы победим.

Димитрий Шуйский возразил:

– Но ты сам поднял бунт, дабы защитить царя. Не идет наша чернь московская против особы самозванца. Бояре те идут. Немногие из купцов желают его смерти. А чернь нет. И что станем делать, брат?

– Чернь глупа и её всегда можно обмануть, брат.

– Как?

– Просто! Толпу надобно возбудить, брат! И легче это сделать против тех, кого они люто ненавидят. Потому я натравил их на поляков. Но сие лишь первый шаг!

– А второй?

– Здесь царица Марфа Нагая. Настоящая мать Димитрия.

– Ты приказал привезти её? – Димитрий Шуйский был поражен степенью риска.