Пан сенатор Сапега тихо сказал своему соседу семиградскому послу графу Матиушу.
– Видал, друг мой, какие жемчуга у московита?
– Таких нет и у вашей королевы, пан Сапега. А соболя какие? Говорят у московитов ныне низкие цены на соболей.
– Про то знаю точно, пан Матиуш. Соболиная ярмарка в Москве ныне богаче, чем в прошлые годы. Но тише. Московит станет говорить.
Посол протянул руку к сопровождавшему его дьяку и тот подал послу свиток с печатями.
Боярин стал читать:
«Беглый монах расстрига, именующий себя царевичем Димитрием Иоанновичем, презрел законы божеские и человеческие. Он облыжно (ложно) именует себя царским именем. Долг истинного монарха выдать сего самозванца для казни и расправы справедливой.
Ибо был тот беглый монах Гришка, чернокнижником и знался с сатаною.
До своего монашеского пострига, носил сей расстрига имя Юшки Отрепьева. И отец того Юшки был сотником в стрелецких войсках Великого государя, Царя и Великого князя Всея Руси. И звался он Богданом Отрепьевым…»
Король вышел из оцепенения и склонился к пану Сапеге.
– Для чего он рассказывает нам то, что послы Бориса, говорили больше десяти раз?
– Его стоит выслушать до конца, ваше величество.
Король снова стал слушать слова Годунова, адресованные лично ему. На сей раз рассказ о беглом монахе Гришке Отрепьеве был несколько иной.
Отрепьев стал не просто самозванцем, но и еретиком, чернокнижником и колдуном.
– И как доброму соседу, надлежит вашему величеству, выдать того вора приставам Великого государя Всея Руси Бориса Федоровича для сыска.
– Мы выслушали слова великого князя московского, – выдавил из себя король, отказав Годунову в царском титуле. – И мы примем решение, посоветовавшись с нашими сенаторами.
– Мой государь, царь и великий князь Московский и Всея Руси, желает знать решение вашего величества, ибо много раз про сие уже было говорено!
Кардинал Мациевский, двоюродный брат воеводы Мнишека сказал:
– Его величество уже сказал свое слово, пан посол. Он примет решение по тому делу в свое время.
– Но самозваного царевича принимают магнаты и сенаторы Речи Посполитой, – сказал посол.
– Сие древнее право магнатов принимать в своих имениях тех, кого они захотят! – сказал Мациевский.
– Но признавать самозваного царевича, есть нарушение отношений доброго соседства между нашими державами! – заявил посол.
– Пану послу стоит знать, что сего царевича признал его ясновельможность князь Адам Вишневецкий, – сказал кардинал Мациевский. – Семья князей Вишневецких приходится родней государю Московскому Ивану Четвертому (Грозному).
Король Сигизмунд с благодарностью посмотрел на кардинала. Тот нашел чем «уколоть» посла. Ведь если великий князь из рода Вишневецких, признает царевича сыном Грозного, то это значит, что потомки Рюрика признают его своим главой.
– И пан Вишневецкий мог признать беглого вора царевичем? Не могу в то поверить!
– Про сие стоит спросить самого пана Адама, пан посол. Сие его решение, а не решение его королевской милости.
– Многие магнаты Речи Посполитой, не ободряют сего! – смело вмешался коронный гетман князь Замойский. – И пусть, пан посол, дождется решения его величества круля (короля) Речи Посполитой!
На том аудиенция была завершена, и никакого решения принято не было. Сигизмунд Третий выжидал…
***
Самбор.
Замок воеводы Мнишека.
О том, что было во время пира…
В замке Мнишека был назначен пир и большой бал с фейерверком. Принц Димитрий Иванович Московский тайно принял католичество и был крещен самим нунцием римского папы кардиналом Рагноци.
Юрий Мнишек получил обещанные королем деньги. Правда, Сигизмунд прислал ему не 80 тысяч золотых, а только 40 тысяч. Но и это было хорошо. Часть средств ушла на выплату войскам и закупку всего необходимого для обоза. Армия готовилась к большому походу. А две тысячи пошли на организацию празднества.
Окрестные шляхтичи съехались в замок и у ворот были десятки карет. Всюду сновали разодетые слуги, и вино лилось рекой.
Казаки получили от принца особое угощение. Они славили Димитрия Ивановича и требовали начать поход.
Претендент на трон был особенно доволен ими. Посланцы с Дона привезли к нему московского дворянина Петра Хрущёва. А был он доверенным человеком самого Бориса Годунова. И Годунов отправил его на Дон с посланием против самозванца. Но казаки связали царского посланца и переправили его в Польшу. Здесь они передали его Димитрию Ивановичу.