Меропа…
Взгляд мой непроизвольно выхватил седьмую металлическую полоску. Я наклонилась, чтобы разглядеть ее получше. Никаких координат на ней не значилось. И никакого изречения там тоже не было. Сестра, которая так и не появилась в нашем доме. Седьмой ребенок, которого должен был привести из своего очередного странствия Па Солт. И все мы ждали. Но папа так и не привез в Атлантис седьмую девочку. А была ли она вообще? Или отец, будучи перфекционистом во всем, просто посчитал, что и армиллярная сфера должна быть воспроизведена в своем законченном виде, то есть чтобы все было как надо, а потому и добавил седьмую полоску с именем несуществующей седьмой сестры? А может, он мысленно прикидывал и другой вариант? Вдруг у кого-то из моих сестер родится девочка, и тогда ее можно будет назвать Меропой. И таким образом папина армиллярная сфера получит свое правомерное завершение.
Я тяжело опустилась на скамью, пытаясь припомнить, заводил ли когда-нибудь при жизни отец разговор со мной о седьмой сестре. Но ничего подобного я так и не вспомнила. Собственно, он и о самом себе тоже не особо распространялся. Его всегда гораздо более интересовало все то, что происходило в моей жизни. И вот что получилось в итоге… Хотя я любила Па Солта всем сердцем и душой, любила именно так, как любят дочери своих родных отцов, и хотя он, наряду с Сиси, был для меня самым дорогим человеком на свете, я вдруг поняла, к своему удивлению, что практически ничего о нем не знаю.
Ну, разве что какие-то мелочи… Папа любил заниматься садоводством, он явно был очень богат. Но вот источник его благосостояния оставался для всех нас такой же мистической загадкой, как и седьмая полоска на армиллярной сфере. А ведь у меня никогда, ни на минуту, не возникало ощущения, что мы с отцом не близки. Или что он неохотно делился со мной какой-то информацией, если я о чем-то расспрашивала его.
Наверное, все дело в том, что я никогда не задавала ему правильных вопросов. Да, пожалуй, и остальные мои сестры тоже ни единого раза не спросили его о том, о чем можно было бы и должно было бы спросить.
Я поднялась со скамьи и пошла по саду, проверяя, где и что растет, и мысленно составляя список своих наказов для нашего садовника Ганса. Нужно будет обязательно встретиться с ним и переговорить обо всем, прежде чем я уеду из Атлантиса.
После прогулки по саду я повернулась в сторону дома и вдруг поймала себя на одной мысли. Еще вчера мне так отчаянно хотелось поскорее попасть в Атлантис, а уже сегодня я готова бросить все и лететь обратно в Лондон. Действительно, пора начинать заниматься своей собственной жизнью.
4
Конец июля. В эту пору в Лондоне всегда душно и влажно. Мне особенно достается. Ведь я целые дни провожу в душном кухонном помещении без окон, расположенном в одном из лондонских районов под названием Бэйзуотер. Мои кулинарные курсы рассчитаны всего лишь на три недели, но и за столь короткий срок я успела усвоить бездну знаний, касающихся кухни и всего того, что с ней связано. Пожалуй, больше, чем за всю свою предшествующую жизнь. Теперь я умею нарезать овощи мелкими кусочками, брусочками и тонкой соломкой, ловко управляясь с поварским ножом, который словно стал продолжением моей руки. Я мешу хлебное тесто до изнеможения, пока не начинают ныть все мускулы, а потом испытываю самое настоящее счастье, наблюдая за тем, как оно подходит, как поднимается, уже готовое к выпечке.
Каждый вечер по окончании занятий мы получаем задание на следующий день: придумать меню и расписание подачи блюд, а по утрам приступем к исполнению задуманного, реализуя на практике наши смелые mise en place, то есть собственные кулинарные замыслы. Но первым делом проверяем наличие всех ингредиентов, подбираем соответствующую посуду, рачительно готовим и приводим в порядок свое рабочее место. А по окончании занятий так же тщательно убираем его, протираем до блеска каждую рабочую поверхность. Чтобы все вокруг сверкало и радовало глаз. В такие минуты я, как ни странно, чувствовала некое особое удовлетворение от того, что уж в эту кухню Сиси точно не проникнет и не устроит в ней свой обычный бедлам.
Состав слушателей на наших курсах довольно пестрый: мужчины и женщины всех возрастов, начиная от привилегированной восемнадцатилетней молодежи и заканчивая пожилыми домохозяйками, уже успевшими изрядно утомиться и от плиты, и от прочих домашних забот. Но в какой-то момент дамы возжелали придать изюминку своим обедам, устраиваемым где-нибудь среди пасторальных пейзажей в романтическом графстве Суррей.