– Но… как я найду… его?
– Через три дня Золотой Талисман упадет на вершину Радужной горы. Ты должна поспешить, девочка.
Твердые сухие пальцы осторожно взяли узкий подбородок, поднимая заплаканное лицо. Ноздрей Аэлло коснулся запах трав и надежды.
Черные пронзительные глаза впились в юное лицо гарпии. Чародей ласково улыбнулся и тихо, но твердо сказал:
– Легких крыльев, Аэлло!
Глава 7
Хорошо желать легких крыльев тому, у кого они есть!
Обводя растерянным взглядом торговые прилавки и плитку мостовой, с унылым видом заглядывая в окошки с цветущей геранью на подоконниках, Аэлло мысленно продолжала диалог с чародеем.
Ему-то что – улетел преспокойно и без крыльев, оседлав ветер. А будущая великая свершительница осталась.
Морща нос от непривычных человеческих запахов, натыкаясь время от времени на бурчащих прохожих, Аэлло во второй раз за сегодня забрела на базар.
– К Радужной горе? – переспросил толстяк с красными щеками и пронзительными голубыми глазками.
Торговец облокотился о высокий прилавок, подперев рукой подбородок, задумчиво сдвинул в сторону пару мелких сухих рыбешек.
Из всех торговцев у этого вид самый добродушный. Человек распрямил спину, поморщился, и, приподняв соломенную шапку конусом, протер потную лысину тряпочкой.
Терпеливо ожидая ответа, Аэлло успела трижды склонить кудрявую головку набок и поднять ее вертикально. Трижды распахнула и свернула крылья, развлекая местную публику, благо торговый день бежит к концу, толпы нет, лишь изредка споро семенит между прилавками хозяйка в белом чепце.
Другие торговцы зашушукались, глядя на крылатую незнакомку. Пользуясь отсутствием покупателей, сгрудились за прилавком толстого торговца, принялись сопеть и напирать. Аэлло делала вид, что все это ее не касается, продолжая преданно есть человека глазами.
Когда уж отчаялась дождаться ответа – передвинув поочередно каждую рыбешку на прилавке, торговец вновь принялся за лысину – он, пожевав губами, важно ответил:
– К Радужной горе тебе лучше через Цац добираться.
Остальные загомонили, перебивая друг друга.
– Так тебе к горе, что ли?
– Так бы сразу и сказала!
– Это через Ладу, иначе никак!
– Но через хребет оно быстрее вышло б! Потому как напрямую.
Толстый торговец обвел соседей недовольным взглядом и пробасил:
– Да какой хребет! Как ей напрямую?
Тот, кто советовал напрямую, обиделся:
– Как-как! Крылья, что ли, не видел? По воздуху, значит, по-другому то никак!
– Через Ладу, через Ладу ей надо!
Аэлло растерянно хлопала ресницами, пока они спорили, переводя взгляд с одного на другого, и, наконец, не выдержала.
– Погодите! – взмолилась она, поднимая распахнутую ладонь ко лбу.
Грубовато, но что остается, когда прижатый к подбородку указательный палец должного эффекта не произвел?
Головы торговцев обернулись к ней. Некоторые и вовсе заморгали, точно успели забыть, с чего, точнее, с кого начался спор.
– Так через Цац, через Ладу или через хребет? И почему напрямую нельзя?
Торговцы опять заговорили было все разом, но тот, первый, зычно цыкнул.
– Тихо! Дайте же сказать толком!
В возникшей паузе он продолжил:
– И через Ладу, потому как она сперва, и через Цац. Там уж хребет перелетишь. Потому так безопаснее. Если сейчас сиганешь, лететь тебе по самым диким местам. Драконы в наших краях шалят, и не укроешься – плоскогорье. А у Цаца хоть и горы выше, так и укрыться есть где зато. Ты-то по воздуху, тебе вышина не преграда.
Что верно, то верно. Совет дельный.
– Там долина с озерами будет. Штук десять их, рассказывают. А за ними и твоя гора.
– А кто такие драконы? – спросила Аэлло.
– Неужели драконов не знаешь? Вот чудная! – загомонили хором, и толстяк хлопнул широкой ладонью по прилавку. Сухие рыбешки, те, что поменьше, подпрыгнули. Снова воцарилась тишина.
– Не знаю, – пробормотала Аэлло. – Может, и встречала, я не уверена…
– Когда встретишь – поздно будет, – сказал торговец, поджимая губы.
Он умаялся, пока говорил. Снова взял тряпочку, вытер на этот раз лоб.
– Спасибо, – сказала ему Аэлло.
– Взять бы с тебя медяк за добрый совет, – сказал тот, кто не проронил ни слова. Маленький, чуть не с Аэлло ростом, приземистый, взгляд исподлобья, чуть не подпрыгивает из-за высокого прилавка.
– Пустое.
Толстяк махнул рукой.
– Нешто за разговоры с девчонок деньги брать.
Маленький не пожелал уняться:
– А перья! У них перья острые! Вот бы тебе на нож, сносу такому нет. Говорят, и доспех пробивает.
Аэлло еле сдержалась, чтобы показать, правду говорят. Пальцы даже скользнули назад, по гладкому сложенному крылу. Доспех доспехом, а соломенную шапку, что торчит над прилавком, тоже пробьет. Легко. Но все же отвела руку. В конце концов, ей помогли. Значит, среди людей есть разные.
– Бывай, девочка, – добродушно сказал ей толстяк. – Заболтались мы с тобой, а ведь пора и отдохнуть. Вон, видишь, флаг-то на ратуше синий.
Аэлло оглянулась и увидела, на шпиле башенки, что высится над солидным желто-красным зданием, полощется на ветру синяя тряпка.
– Значит, все, работать больше не моги, пора честь знать.
Толстяк улыбнулся и подмигнул ей.
– И правда, – поддержал нестройный хор соседей.
Торговцы принялись расходиться. На Аэлло оглядывались, но уже без прежнего интереса. Значит, гарпии здесь не такая и редкость, подумала Аэлло.
Развернулась, и пошла прямиком через площадь по направлению к яркому, сверкающему на солнце слюдяной крошкой, зданию.
Ратуша подмигнула узкими вертикальными окнами, поманила гарпию ближе. Торговые ряды закончились, дышится легче, тут и там слышен цокот копыт, скрип колес, нестройные крики. Временами раздается пощелкивание кнута, разрезающее гул, покрывалом устилающий площадь.
Аэлло принялась с интересом разглядывать эту самую ратушу – высокая, со ступенчатой крышей, кладки желтого и красного кирпича. Грубовато, но красиво.
Не заметила, как угодила во встречный поток нарядной толпы. На женщинах чепчики с розовыми лентами под подбородком, и неудобные бочкообразные платья, зауженные к низу. Мужчины в ярких, пестрых жилетах поверх светлых рубах, дети с полосатыми леденцами в липких ладошках. На лицах предвкушение чего-то, раздается смех.
До Аэлло долетают обрывки начатых разговоров:
– Зверинец! Зверинец!
– Неужели сам Салье?
– Ага, да с диковинками!
– Потом в Цац, говорят, едут…
– До вечера простоят.
– Говорят, и дракон есть!
– Сладости! Сладости для огромной радости! – проорал Аэлло прямо в ухо разносчик леденцов и вертушек.
Гарпия взвизгнула, отскочила в сторону. Подвернула ногу, споткнулась, неловко отступая еще на шаг. Обернулась на приближающийся грохот, и заорала от ужаса: прямо на нее несется огромный черный конь, за ним грохочет, подпрыгивая, тележка. Животное приближается с такой скоростью, что даже Аэлло понятно – не успеет остановиться. Вблизи, да еще в движении, оно еще страшнее, должно быть, куда страшнее грифонов из древних песен.
– Мама! – пискнула гарпия, когда что-то налетело сбоку, сбило с ног, подмяло под себя.
Мимо пронеслось исчадие тартара, громыхая тележкой.
– Очумела? – шумно выдохнув, спросил тот, кто сбил гарпию с ног. – Чего под копыта бросаешься?
И оказался русым вихрастым парнем, короткостриженым, челка скрывает лоб, с широкими бровями вразлет и круглыми голубыми глазами. Оттопыренные уши делают лицо еще более вытянутым, длинный, острый подбородок. Совсем юный, вон, пушок над губой. Белая рубаха, пояс с кистями, штаны серые, как будто присыпанные чем-то.