– Надо попытаться найти его, – сказал Белопольский. – Этот дождь может продолжаться несколько часов.
Он решительно взялся за рычаги управления. Протянул руку к пусковой кнопке мотора…
И замер, устремив изумлённые глаза на смутно различаемую полосу озера.
Баландин, мгновенно забыв о мучительной боли в ногах, всем телом наклонился вперёд.
Что-то тёмное шевелилось в воде у самого берега. Потом это «что-то» поднялось над водой и вышло из озера.
Сквозь частую сетку дождевых струй они видели туманный силуэт огромного бесформенного тела. В высоту оно имело, вероятно, больше трёх метров. Призрачный полумрак не давал возможности рассмотреть его.
Профессор протянул руку, чтобы включить прожектор, но Белопольский остановил его.
– Не надо! – прошептал он. – Не пугайте его! Это они!
Задыхаясь от волнения, звездоплаватели увидели, как вслед за первым из озера показался второй обитатель Венеры. Потом один за другим вышли ещё трое.
Пять неясных, расплывающихся фигур медленно приближались к машине.
– Они нас видят, – едва слышно сказал Баландин.
– Конечно, видят, – странно спокойным голосом ответил Белопольский.
Три шага отделяло обитателей Венеры от людей Земли. Теперь уже ясно можно было видеть толстые короткие ноги, огромное эллипсоидное тело и треугольную голову ближайшего из этих существ. Остальные четверо обходили машину, очевидно намереваясь окружить её со всех сторон.
Что они думали о ней? За что её принимали?..
В медленном движении этих громадных тел чувствовалась явная угроза. Надо было бежать, и бежать немедленно.
Всё произошло в короткие секунды.
Стряхнув с себя оцепенение, Белопольский схватился за рычаги машины.
Но было уже поздно.
Резкий толчок повалил их друг на друга. Венериане бросились на машину.
В одно мгновение она была оторвана от «земли» и поднята на воздух. Чудовищная физическая сила, которую люди подозревали у жителей Венеры, трагически подтвердилась на деле.
Отчаянным усилием Белопольский дотянулся до пусковой кнопки и включил мотор.
Гусеницы вездехода дрогнули, но не двинулись с места.
Что их держало? Неужели руки венериан могли противиться мощи двигателя?..
Держа на руках полуторатонную машину, пятеро непонятных существ кинулись к озеру.
– Прощайте, Зиновий Серапионович! – прошептал Белопольский.
– Прощайте! – ответил Баландин. – Это конец!
Минута опоздания
Андреев, Князев и Второв узнали о том, что началась гроза, только потому, что им сообщили об этом со звездолёта. Правда, они слышали раскаты грома, но ни одна капля воды не падала на просеку, по которой шла их машина.
Как рассказал им Топорков, грозовой фронт налетел неожиданно. «Барометр» не предупредил о его приближении. Больше того, – радиосвязь не прервалась. Корабль и лес были закрыты ливнем, а с вездеходом можно было говорить, как в ясную погоду.
Такого явления ещё ни разу не наблюдалось на Венере. Словно намеренно, планета продемонстрировала гостям два новых для них вида своих гроз. Исключительно сильно насыщенная электричеством сменилась другой, которая была полной противоположностью первой. И обе были не похожи на обычные грозы.
– Не знаю, что и думать, – сказал Игорь Дмитриевич.
– Запишите эту загадку под номером восемнадцать, – пошутил Второв.
– Нет, где уж тут восемнадцать, – они слышали, как Топорков тяжело вздохнул, – нет ни конца, ни краю!
Световые эффекты, которые наблюдали Белопольский и Баландин, на этот раз отсутствовали. Ничего о них не зная и даже не подозревая о существовании подобного феномена, трое товарищей, конечно, не удивились этому. Зато они очень удивлялись другому. Им говорили, что над ними гроза, сменившаяся затем обыкновенным дождём, а в лесу по-прежнему было совершенно сухо. Их недоумение разделяли все члены экипажа, оставшиеся на корабле.
– Неужели листва настолько густа, что способна задержать такой сильный ливень? – говорил Коржёвский. – Это просто невероятно!
– Это факт, – отвечал ему Второв. – Дорога абсолютно суха, и ни единой капли на неё не попадает.
– Снова загадка! – вздыхал биолог.
И вдруг совершенно внезапно дорогу преградила водяная стена. Она появилась так неожиданно, что Князев едва успел выключить двигатели и нажать на тормоз. Ещё немного – и они с полного хода врезались бы в эту непонятную преграду, не зная, что ждёт их за нею.
Ярко освещённая сильным светом прожекторов вездехода загадочная завеса казалась прозрачной, но за ней ничего не было видно. Присмотревшись, они поняли, что вода падает сверху, словно с гладкой крыши, не ограждённой водосточными желобами.
– Она кажется очень тонкой, – заметил Второв.
– Всё равно! – сказал Андреев. – Мы не должны рисковать. Я сейчас выйду и произведу разведку.
– Ни в коем случае! – решительно заявил Князев. – Пойду я.
– Или я, – поддержал его Второв.
Степан Аркадьевич рассердился.
– Я начальник экспедиции.
– И тем не менее, – всё так же решительно сказал молодой механик – вы не пойдёте, как не пойдёт и Второв. Здесь самый элементарный расчёт. Мы торопимся на помощь нашим товарищам, которые, быть может, нуждаются в медицинской помощи. Вы здесь единственный врач. Геннадий Андреевич – единственный оператор. Вдруг встретятся важные кадры. Вы не имеете права рисковать собой без крайней необходимости. Пойду я, и только я.
Говоря всё это, он быстро надевал на себя резиновый костюм, а с последними словами скрыл голову под прозрачным шлемом, показывая, что не хочет ничего больше слушать.
– Саша прав! – раздался из репродуктора голос Мельникова.
Радиосвязь всё время оставалась включённой, и на звездолёте слышали весь разговор.
– Пусть будет так! – сдался Андреев.