Глава 32
Коайли
Я вернулась в Поднебесный дворец задолго до часа, на который было назначено мое выступление на пятой террасе. Портниха, которой было поручено сшить для меня очередное платье, причитая, встретила меня у самых дверей дворца.
— Несравненная Шайса, ты не пришла на примерку. Я уже не знала, что и думать. Послала спросить к высочайшему герцогу, но он ответил, что он в твои дела не вмешивается.
— Все в порядке, Марисса, — сказала я ей. — Время еще есть. Но сейчас мне надо срочно поговорить с герцогом Фэди.
Не слушая больше портниху, я спустилась в подземелье и направилась на половину Фэди. Несколько встреченных мной придворных дам и кавалеров поприветствовали меня со странной смесью насмешки и почтения. Хорошо, что среди них не было Джениси: пожалуй, за свой болтливый язык она бы получила сполна.
В маленькой комнатке перед герцогскими покоями сидел неизменный Атони Гаддала.
— Высочайший герцог велел никого к нему не впускать, — заявил он, преграждая мне дорогу и делая особое ударение на слове «никого». Я не стала с ним спорить.
Небрежно прочертив в воздухе полосу голубого огня, я заставила смешного толстяка мягко опуститься на пол. Атони даже не ушибся — кажется, я потихоньку начинала учиться управлять своими способностями.
Я беспрепятственно прошла в огромную гостиную — она была пуста. Преодолев в себе некоторую неловкость, я толкнула дверь в спальню, откуда вылетела вчера, как ошпаренная кошка. В спальне царила темнота; отверстия, пропускающие солнечный свет, были прикрыты экранами из промасленной бумаги лилового и синего цвета, и холодные блики тускло освещали постель, на которой в объятиях Фэди лежала женщина. Я сразу узнала ее по тщательно завитым каштановым локонам, уложенным короной на голове, — это была Джениси. Из всех придворных дам, пожалуй, она — единственная, кто не стал мне подражать и носить волосы распущенными.
Атласные покрывала были скомканы у любовников в ногах, и ничто не прикрывало их наготу, такую ослепительную на фоне темно-красного бархата лежанки. Они пребывали в усталой, блаженной истоме и не сразу заметили мое присутствие, а я молча боролась с противоречивыми желаниями: поскорей ускользнуть за дверь или вцепиться в склеенные помадой локоны Джениси. Но глупый приступ ревности быстро прошел: веселое, поющее существо в моей душе не позволило мне повести себя глупо. Если бы я захотела, я была бы на ее месте. И неизвестно, чье имя бормотал Фэди в миг страсти. Просто я сама решила по-другому.
— Прости, высочайший герцог, — почтительно произнесла я, надеясь, что Фэди не примет это за насмешку. — И не ругай Атони — он не хотел меня пускать. Могу ли я поговорить с тобой по одному срочному делу? Извини, Джениси, — кивнула я молодой женщине, — обещаю, это не займет много времени.
— Шайса стала слишком много себе позволять, — мурлыкнула Джениси, потянувшись за покрывалом.
— Мне тоже так кажется, — серьезно ответил Фэди. — В чем дело, Шайса?
— У меня неприятности, и я хочу просить тебя об услуге, — честно ответила я.
Фэди сразу же сел на постели, накидывая на себя длинный шелковый халат с узором из красных и зеленых треугольников. Когда Джениси, возмущенно фыркнув, по его приказу вышла, он сказал:
— Я решил было, что ты пришла скандалить: называть меня насильником и что-нибудь в таком духе. Умоляю, Шайса, подтверди, что это не так.
— Скорее, мне следовало бы извиниться, — примирительно улыбнулась я, — но я пришла и не за этим.
— Ох, никогда больше не буду связываться с девчонками, — проворчал Фэди. — Ну, говори же, что там у тебя за неприятности.
— Ты, наверное, не придал этому значения, но я уже говорила тебе, что мне очень нужно найти одну женщину, которая, как я слышала, живет в Мидоне. Она может прятаться на самых нижних террасах, где много народу и где селятся чужестранцы. Быть может, она согласилась бы со мной встретиться, если бы знала, что я ее ищу. А может, найдется человек, который видел ее и расскажет об этом. Короче говоря, я хочу выступить не на пятой, а на самой нижней, тринадцатой террасе. Я хочу иметь возможность обратиться ко всем жителям Мидона. И я прошу тебя об этом, как о последней оказанной мне милости — ведь ты всегда был очень добр со мною.
Наверное, в понимании мидонцев моя просьба была чем-то из ряда вон выходящим. Фэди сначала долго молча смотрел на меня, потом рассмеялся, качая головой.
— А может, мне лучше сразу достать для тебя луну с неба, Шайса? Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь танцевать для всех оборванцев, которые живут у подножия горы? Ты собираешься нарушить вековые обычаи нашего города?