Никто не думал искать нас на востоке, и наше оранжевокрылое суденышко легко скользило по волнам, улавливая переменчивый ветер. Я наслаждалась ощущением свободы, меня до слез пронимало радостное чувство избавления от опасности. Прошла всего пара дней, а мне казалось, что время остановилось здесь, посреди моря, позволив мне сполна надышаться свежестью воздуха, налюбоваться золотыми закатами, которые длились почти до утра, лишь к трем часам по полуночи рассыпаясь красноватыми угольками по чернеющему небу. Я была влюблена во всех, кого судьба рядом со мной поместила на крошечном подвижном кусочке суши посреди бесконечной воды, и даже плутовские глаза Чи-Гоана вызывали у меня улыбку.
Единственным, что омрачало мои безмятежные мысли, была молчаливая вражда между Аттером и Оммой.
Я не хотела признаваться самой себе, но порой меня мучила ревность: мне казалось, что Рейдан и Омма должны понравиться друг другу. Моя подруга держала себя со всеми на корабле очень сдержанно, даже со мной она больше не пускалась в откровенности. И здесь, посреди неизведанных вод, она оставалась настоящей дочерью рыцаря! Тем не менее до Леха и Ромеса было так далеко, а Рейдан, за время пути похудевший и загоревший, мог понравиться любой женщине… Я боялась, что Омма, решив досадить Аттеру, выберет охотника. И тогда… Он, конечно, ее не оттолкнет. Она ведь так красива, и ее он никак не сможет назвать девчонкой… Я надеялась, что никто на корабле не догадается о моих черных мыслях, и молилась о том, чтобы случилось что-нибудь непредвиденное, и Омма помирилась с Аттером. Я и не предполагала, что мои мольбы будут услышаны так скоро…
На рассвете третьего дня, когда Рейдан и Аттер, стоя на корме, обсуждали, не пора ли поворачивать назад, пока не кончились припасы, а я, сидя на палубе неподалеку, мастерила себе кое-что из одежды, мы услышали удивленный возглас Готто.
— Эй, Рейдан! Поди-ка сюда, посмотри! Похоже, это земля.
— Неужели мы взяли так сильно к югу? — недовольно пробормотал Рейдан, устремляясь на нос корабля и вынимая из-за пазухи сложенную вчетверо карту. Охваченные любопытством, я и Аттер поспешили за ним.
Действительно, вдали, у самого горизонта, отчетливо виднелся берег с причудливым рисунком высоких прибрежных скал и одинокой горой посередине.
— Туда ходу не более часа, — заявил Готто.
— Два с половиной, — поправил его Рейдан, внимательно глядя на лю-штанскую карту. — Нет, это никак не может быть лю-штанское побережье. Нигде на побережье не указано такой горы, а ведь карта очень подробная.
— Что это, Чи-Гоан? — спросил Аттер вельможу, который высунул голову из трюма, куда был отправлен тереть сухари: из полученной муки я собиралась испечь хлеб, вспомнив, что так делала Наина, хозяйка постоялого двора в Кромельчиках.
Люштанец вылез из трюма, глянул на горизонт, присвистнул:
— Вот это да! Похоже, мы приплыли к острову Бэй-Тасан.
Услышав знакомое слово, я вдруг поняла, что так и не поинтересовалась, в честь какого крылатого существа назван наш корабль. Словно услышав мои мысли, Чи-Гоан продолжал:
— По легенде, здесь еще обитают последние бэйт-асаны. Когда-то, рассказывают наши книги, Хозяин побережья, милостивый и всемогущий, имел при своем дворе колесницу, запряженную этими тварями, и облетал на ней свои владения на страх и благоговение подданных.
Только теперь я поняла, что именно пыталась вспомнить. Конечно, древнюю книгу, которую я нашла в библиотеке храма. Ее, похоже, очень давно никто не читал, настолько толстый слой пыли мне пришлось протирать с нее. Однако время не повредило ни четкости текста, ни яркости картинок, сопровождавших написанное. Книга эта повествовала о легендарных и давно вымерших существах этого мира. На одной из картинок я увидела огромного ящера. Художник, чье имя не сохранило беспощадное время, гениально передал красками сверкающую золотую чешую, широко раскинутые за спиной крылья ослепительно-оранжевого цвета, мощные черные когти, взрывшие землю, на которую только что опустился бэйтасан — так именовала зверя затейливая надпись, вившаяся по низу страницы. Но меня поразила не мощь и красота небывалого зверя, а взгляд огромных фиолетовых глаз, окруженных длинными черными ресницами. Мне казалось, существо смотрит прямо на меня — пронзительно, требовательно, проникая во все сердечные тайны. Тогда у меня не было тайн, которые я хотела бы скрыть от своих сестер, но мне стало настолько не по себе, что я захлопнула книгу и затолкала ее обратно, в пыльную духоту библиотечной полки. Целый день мне казалось, что взгляд неведомого существа преследует меня, тянет из меня какие-то потаенные мысли.