Добродушный утренний настрой говорит о человеке много больше, чем великолепный фасад. Я была бодра, мила и жизнерадостна. Но все же мне было несколько неловко появляться перед Максом заспанной, ненакрашенной и в домашнем халате.
Дверь в мамину комнату была закрыта, и я надеялась, что Макс еще крепко спит. Привела себя в порядок и постучалась к нему.
- Что лучше приготовить на завтрак, яичницу или омлет?
Ответа не последовало. Я постучалась снова. И снова тишина.
Я осторожно приоткрыла дверь и, заранее стесняясь, заглянула в щелку. Комната была пуста. Кровать аккуратно заправлена, будто на ней никто и не ночевал. Только стопка сложенного на кресле постельного белья, которое я стелила вчера, указывала на пребывание ночного гостя.
В школе Макс тоже не появился. Ни на первом уроке, ни на втором.
- Извертелась вся, - одёрнула меня Таська, когда я зачем-то в очередной раз оглянулась на последнюю парту, будто надеялась, что он чудесным образом появится на своём месте посреди урока.
- А мы вчера с Ником встречались, - похвасталась она, - Сначала поехали в кальянную, потом в клуб забурились.
- Ну и как он тебе?
Таська пожала плечами.
- Классный. Он, конечно, бесподобный красавец, но что-то в нём странное. А еще он постоянно играет своей дурацкой зажигалкой. Бесит, ты не представляешь как.
Прозвенел звонок и мы, игнорируя робкие протесты биологички “Звонок для учителя”, как это делали все ученики нашей школы испокон веков, собрали сумки и вышли в коридор.
Таська вспомнила, что оставила мобильник в кармане куртки и мы спустились на первый этаж. И в гардеробе столкнулись с Максом. Он вешал одежду, а я так обрадовалась ему, что совершенно забыла про свою подругу.
- Ты куда девался утром? - я прижала его к вешалке. Смешанное чувство радости и возмущения кипело во мне, - Я просыпаюсь, а его нет!
- Прости, - Макс неловко попятился, - Мне пришлось. Я потом объясню, - пробормотал он, глядя мне за спину. Закинул на плечо рюкзак и быстренько смылся.
Я оглянулась. Таська смотрела на меня квадратными глазами.
- Ты всё не так поняла, - я лишь усугубила ситуацию, произнеся банальную фразу из дешёвых комедий.
- Ну-ну, - выдавила она.
Но потом, не изменяя своей натуре, зудела весь путь, пока мы поднимались по лестнице про то, что я совсем спятила. И как я могла с “этим”, она Макса иначе, как “этот” не называла. О том, что даже Кисличенко, при всем моём желании удержать его, было отказано. А “этот”, вообще, кто такой? Она так разошлась, невзирая на мои уверения о невинности и даже рыцарском пребывании Макса у меня в квартире, что мы разругались в пух и прах.
Мы стояли и орали друг на друга в школьном коридоре, напротив кабинета русского и литературы. Мало-помалу начала подтягиваться компашка жаждущих послушать и разобраться в происходящем. Что было мне совсем не на руку, учитывая предмет спора. И я плюнула.
Пускай Таська думает, что хочет. В знак протеста я влетела в кабинет и демонстративно швырнула свою сумку на парту к Вербицкому. Пускай знают все - буду общаться с тем, кто меня понимает!
Я послала застывшей от возмущения в дверях Таське воздушный поцелуй и принялась доставать свои учебники. Чувства изумленного Вербицкого я тогда в расчет не брала.
Глава Ник 3.
Ник нажал на кнопку и шлагбаум позади машины медленно опустился. Черная BMW подкатила к крыльцу. Стараясь не смотреть на ряд окон с левой стороны дома, Ник устало заковылял по дорожке. Каждый раз, возвращаясь домой, он боролся с искушением, особенно сильным в такой поздний час, чтобы не взглянуть на эти окна.
Концерт закончился далеко за полночь, а после Ник прощался глазами с сестренкой, да еще путь домой занял не менее получаса. И вот теперь в кромешной тьме эти окна неумолимо притягивали его взор. Он сдерживался на протяжении всего недолгого пути в пятнадцать шагов. И, все-таки, не утерпев, на нижней ступеньке бросил короткий взгляд в одно.
На какую-то долю секунды ему показалось, что тяжелый занавес качнулся и в образовавшейся щели мелькнуло бескровное лицо с темными провалами глаз. Ник вскрикнул и, перемахнув через все ступени разом, трясущимися руками кинулся открывать замок. Ключ выскальзывал из потных пальцев и никак не хотел попадать в замочную скважину. Горячий гадкий комок подкатил к горлу и Ника вывернуло прямо на белеющий под ногами мрамор. Поскользнувшись на мерзкой луже, Ник рванул дверь и быстро захлопнул ее за собой. Обессиленно привалился к стене и всхлипнул. Предстоял еще путь через холл.