Он скинул ботинки и осторожно, крадучись, на цыпочках покинул темную прихожую. Пошарил по стене рукой и зал озарился электрическим светом. Хрустальные люстры слепо помаргивали с потолка - вот уже год никто не менял в них лампочки и оставшиеся не в силах были полностью осветить громадную гостиную. Тени прятались по углам и за тяжелыми бархатными портьерами. Но Ник их не боялся. Его испуганный взгляд был прикован к двери в высокой арке. Над нею взвивалась широкая мраморная лестница, которая вела на второй этаж. Но сейчас Нику нужно было пройти не по ней, он хотел пройти мимо той запертой двери в арке.
Почему именно сегодня, когда он нашел сестренку, ему особенно страшно? Ведь за год Ник почти привык к этой двери, вернее, к тому, что скрывается за ней. Ведь шум на ТОЙ половине дома был слышен только первые пару недель. Но быть может отец знает? И снова хочет отобрать у него сестренку?
Заветная коробочка и то, что в ней находилось, придало ему храбрости. Задержав дыхание, как пловец на короткой дистанции, Ник проскочил мимо дубовой панели с золотой ручкой и ворвался на кухню.
Бутылка виски стояла там, где он ее оставил накануне - на барной стойке, рядом с заплесневелым куском хлеба. Янтарная жидкость заполнила стакан и Ник жадно выглотал все до капли. Ощутив приятное тепло в желудке, которое медленно растекалось по телу, он захотел есть. В стенном шкафчике нашлась пачка кукурузных хлопьев. Ник насыпал в тарелку золотистые комочки, сунулся было в холодильник, но тут же сердито хлопнул дверцей. Молока там не было. Ник все никак не мог усвоить, что должен сам заботится о себе. Тогда он принялся есть, горстью черпая хрустящие хлопья и запивая их виски. И страх отступил, более того - Ник почувствовал свое превосходство. Он красив, молод и самое главное - он жив! Не лежит кучей старого мертвого тряпья, а ест, пьет, наслаждается музыкой и способен на любовь!
Такие мысли чехардой скакали в его опьяненном сознании и, вконец расхрабрившись, Ник гордо выступил из кухни и остановился перед ненавистной дубовой дверью. Покачиваясь, он стоял перед ней, как перед противником на ринге, и тут в холодной тишине дома что-то стукнуло. Может быть упала небрежно брошенная им порожняя бутылка или пачка с хлопьями. Но при этом звуке Ник внезапно потерял свою раздутую самооценку, съежился и быстро побежал по лестнице наверх, в спальню.
Глава 6. Постреляли
Стрелять из пистолета по банкам - довольно странное и необычное для меня развлечение. Никогда не стала бы заниматься подобным. Но Макс предложил: “Поехали со мной на дачу, научу тебя с оружием обращаться - всех маньяков перемочишь. Заодно развеешься”, и я согласилась. Это было в тот самый день, когда я, поругавшись вдрызг с Таськой, пересела к нему. А в последнее время я так много чего совершала необычного для меня, начиная с ультракороткой стрижки и заканчивая дружбой с Вербицким, что стрельба показалась вполне подобающим воскресным времяпрепровождением.
И вот, проклиная своё неосмотрительное решение, я спозаранку в выходной день собиралась за город.
- Спасибо, что не в бальном платье, - приветствовал меня у подъезда Макс, ёжась на утреннем холодке.
Я пожала плечами: бежевое пальтишко и узкие вельветовые брючки - отличный наряд для загородной поездки. К тому же сапоги вовсе без каблуков. Я искренне надеялась, что он не заставит меня бродить по болотам сквозь непролазную чащу.
Сам Вербицкий был одет почти как обычно: в черную толстовку и такую же куртку, только штаны камуфляжные.
Мы добрались до вокзала на маршрутке. Выпили кофе из автомата и понемногу оттаяли. Кофе, на удивление вкусный, отдавал корицей, и аромат от него разливался по всей станции. Стаканчик обжигал пальцы, прохладный ветер овевал лицо, а солнце, такое редкое в октябре, слепило глаза.
На полупустой электричке мы мчались в Громово. За окном мелькали ярко-желтые деревья в садах, кое-где виднелся жидкий печной дымок над крышами.
Я достала телефон и хотела, по обыкновению, взять наушники и путешествовать под музыку. Без нее гораздо скучнее и путь длиннее кажется. Но, посмотрев на сидящего напротив Вербицкого, который был без наушников, плеера или книги, передумала. Убрала телефон в карман. Так мы и ехали, то любуясь пейзажами за окном, то переглядываясь. И улыбались неизвестно чему.
За городом воздух совершенно другой. Сочнее и острее. Выбравшись из электрички на перрон, я вдыхала его, прозрачный с терпким привкусом полыни и осенних яблок.
- Лерка, ты чего? - Макс с улыбкой потянул меня за рукав, - Рюкзак, между прочим тяжелый, - он демонстративно дернул плечом, - Идем, тут недалеко.