Что я должна о себе думать? Поддаться новому увлечению или продолжать растравлять старые раны? К ним и прикасаться теперь не хотелось. Или в таких делах вовсе не следует рассуждать, а следовать за чувствами?
В конце концов, я запуталась и решила, что скорее всего, со стороны Макса это тоже был внезапный порыв, так сказать, дань инстинкту охотника, и не стоит придавать большого значения одному короткому поцелую. Ведь мы не объяснились, не поговорили, а как ни в чем не бывало двинулись в город. В шумной электричке беседовать, да еще на деликатные темы, сложно, и мы молча тряслись в переполненном вагоне.
Раздалось невнятное бормотание динамиков: “Ручьи, следующая станция мнэ-мнэ-мнэ-ка”, я повисла на Вербицком и похромала к выходу.
По платформе мы ковыляли самые последние. Вернее, ковыляла я, Макс поддерживал и обнимал меня за талию. Сиреневые сумерки наползали на станцию со стороны бывшего совхоза с одноименным названием, рябиновые ветви свешивались через ограждения, отчего весь перрон был усыпан оранжевыми капельками ягод.
-- Э, пацанчик! - донеслось сзади.
Мы остановились и я посмотрела на Макса. Он безмятежно подмигнул мне, пошарил в кармане своей черной куртки, видимо, в поисках неизменной мятной пачки.
Олимпийское спокойствие - не моя отличительная черта, и я оглянулась. К нам приближались двое парней. Оба в подвернутых джинсах, и почти одинаковых, болотного цвета, куртках.
Макс развернулся и отодвинул меня за спину так, что я оказалась между ним и чугунными перилами станции. Парни подошли совсем близко и я разглядела на рукавах желтые эмблемы, похожие на компас. Один из подошедших, что пониже, был в капюшоне, другой - ростом с Макса - в кепке.
Вербицкий начал первым:
-- Чё надо?
-- За шмот поясни? - лениво протянул “Капюшон”. “Кепка” кивнул и скользнул по мне взглядом.
-- С какой целью интересуешься? - спросил Макс.
-- Чего? - встрял “Кепка” и вытащил руки из карманов.
-- С какой. Целью. Задаёшь. Вопрос. - Обстоятельно и внятно ответил - лучше не придумаешь.
-- Ха, - обрадовался вдруг Капюшон, - Чёткий пацанчик!
Я выдохнула. Видимо этот был только “паль патруль” и ничего плохого не случится.
-- Норм, - согласился Кепка, - и девка у него ничёсе, вдувабельна. Я б ее хоть сейчас …
И тут Макс, безо всякого предупреждения, съездил ему по морде. Я взвизгнула и зажмурилась. И закрыла уши руками, потому что звуки глухих ударов, перемежающиеся краткой руганью, напугали меня ещё больше. Сколько это продолжалось, я не поняла, но мне показалось, что слишком долго, чтобы кто-либо из них троих мог выжить.
-- Идем, Лер, - позвал Макс и я открыла глаза.
Он стоял возле меня, встрёпанный и взъерошенный, с разбитой губой и царапиной под глазом. Я смахнула с его рукава пару размозженных рябиновых ягод, и он снова подхватил меня за талию.
-- Валим скорее, пока они в отключке.
И потащил меня со станции. Я даже не успела поискать в сумочке бумажные платки, которые мама мне всегда настоятельно туда запихивает.
В маршрутке, едва мы взобрались по ступенькам, какая-то тётка подозрительно уставилась на нас и поплотнее прижала к себе битком набитую авоську. Макс демонстративно отвернулся, а я уткнулась в телефон.
“Валери, не обижабься” и смайлик-лягушка, - сообщение от Таськи. Я послала ей смайлик-поцелуйчик в ответ. Не умеем мы с ней надолго ссориться - всего каких-то пять дней не разговаривали и отдельно друг от друга в школе сидели. Я украдкой взглянула на Вербицкого: как мне с ним теперь объясняться, после этой поездки, перевернувшей все с ног на голову? Вздохнула и снова обратилась к телефону.
“Где ты? Я жду” - опять смс со скрытого номера.
Вероятно, кто-то путает цифры. Я подумала, что пора прекратить это безобразие и написала:
“Вы ошиблись номером”.
“Ника прекрати. Я устал. Возвращайся”
Ну так и есть - ошибка. Я не стала вступать в дальнейшую переписку. Убедилась, что все предыдущие смс были адресованы не мне и успокоилась.
-- Макс, дай я тебе хотя бы кровь оботру, - предложила я, когда он аккуратно снял меня со ступеней маршрутки.
-- Валяй, - он выпятил подбородок.
И будто ничего не было: ни пылающего камина, ни его теплой уверенной ладони на моем затылке.