Мастер вышел из дома. Все покрывал ранний, осенний вечер, зато было довольно тепло. Ветер сбивал с деревьев листья. Алхимик перешел улицу и направился по Плянтам.
Но почему это конференция должна была происходить в штаб-квартире Польского Товарищества Любителей Астрономии[110]? Трудно сказать.
Краков, ул. Медовая 13. Сами видите, Товарищество любителей астрономии никого особо здесь не интересует… Ценится совсем другое. Фото из Викимэпз
Сендзивой вошел в зал. Мероприятие собрало очень немного посетителей. Несколько светил науки в костюмах, полтора десятка пенсионеров, у которых возраст пока что не убил любопытства. Студенты, которые, скорее всего, пришли по указанию куратора группы… Входящего окинули взглядами, кое-кто по-доброму усмехнулся, наверняка считая, будто бы переодетый в алхимика мужчина, это заказанный организаторами актер. Еще в зале было трое монахов-доминиканцев под командованием настоятеля. Сюда они прибыли, одетыми в гражданское, но он их узнал. Обменялись поклонами. На лицах монахов было заметно веселье. Тонкость шутки они как раз оценили.
Алхимик скромненько пристроился в уголке. Два часовых доклада. Следует признать, что с научной точки зрения их ни в чем обвинить было нельзя. Довольно тщательно было воспроизведено его жизнеописание, ошибаясь только в незначительных мелочах. Были упомянуты его работы. Вообще-то он написал и опубликовал еще два или три трактата, но, похоже, они не сохранились.
Затем показ слайдов: в основном, гравюры по дереву, взятые из так называемой «Немой книги»[111], а также рисунки и гравюры, изображающие алхимические лаборатории. Конференция закончилась. Организаторы пригласили на небольшое угощение. Алхимик вышел в тесную прихожую.
— Приветствую вас, мастер.
Сендзивой поднял взгляд на стоящего перед ним мужчину. Прошло четыреста лет, но он узнал его сразу.
— Димитрий.
— Мастер, сколько же это мы лет не виделись… — губы давнего помощника растянулись в улыбке.
В мозгу Сендзивоя зажглась аварийная лампочка, он почувствовал фальшь.
— Что хорошего слыхать? — спросил он.
— Живу помаленьку, — ответил ученик. — Люблю этот город… Может, в честь встречи, выпьем по рюмке вина?
Алхимик поглядел а стол с фуршетом и слегка скривился.
— У меня дома хорошее, — вызвался Димитрий. — Французское, пятидесятилетней выдержки. Знакомые привезли. Виноград со склонов замка Мария Серена[112]. В магазине не купить.
— Далеко живешь?
— Отсюда далековато, но у меня автомобиль…
Через минуту они уселись в припаркованный неподалеку джип и направились через темный город.
— Вижу, что ты не с пустыми карманами, — буркнул Михал.
— Раз живешь столько времени, то учишься хорошо вкладывать деньги, чтобы те приносили доход. Мастер, если вам нужны деньги…
— Есть, — коротко отрезал тот.
Остановились они перед небольшой, неосвещенной виллой, окруженной старыми каштанами.
— Ну… так ты неплохо и устроился, — оценил алхимик.
Они вошли в холл, прошли в салон, где в камине еще догорали угли.
— Присаживайтесь, мастер, а я все приготовлю…
Сендзивой утонул в глубоком кресле. Димитрий запустил музыку, аппаратура у него и вправду была высокого класса. Поначалу гость не узнал мелодию. Лишь через несколько минут сориентировался, что это, вроде бы, какая-то из симфонических поэм Константинаса Миколоюса Чюрлёниса[113]; от удивления он даже поднял брови. Неужто Димитрий поддался цивилизации?
Пришел бывший ученик, неся на подносе две рюмки и тарелку с порезанным серником. Оба уселись за низким столиком.
— За встречу! — чокнулись они.
Вино и вправду было замечательным. Только Сендзивой до конца не допил. Рюмка выпала у него из пальцев. Казалось, что в сторону пола она летит несколько минут, оставляя за собой светлую полосу. За руками Димитрия тоже тянулись светящиеся полосы. Вокруг картин на стенах появились фосфоресцирующие гало. Алхимик хотел подняться, но лишь почувствовал ужасную слабость.
110
Краков, ул. Медовая, 13, к. 35. Практически рядом с ул. Дитля, отделяющей Краков от Казимежа; метров 600–700 от Вавеля.
111
Один из известнейших алхимических трактатов — 15 гравюр без текста (см., например, http://www.amorc.org.ru/mutus_liber.php).
112
«В Ментоне много прекрасных садов и парков. Гуляя по городу, отдыхают не только глаза, но и душа. Недалеко от итальянской границы находится сад виллы Мария Серена. Он считается самым организованным во Франции. В нем есть пальмовая роща, цитрусовые, оливковые деревья и тропические растения». Из книги Ильи Мельникова «Рокебрюн — Кап-Мартен и другие маленькие города Лазурного Берега» (http://www.kniga.com/books/preview_txt.asp?sku=ebooks317246). Ни о каких виноградниках — ни слова. Да вообще, о знаменитых (тем более, 50-летних!) винах с французской Ривьеры никто не слышал. — Прим. перевод.
113
Микало́юс Константи́нас Чюрлёнис (до 1955 г. использовалась русская форма имени Николай Константинович Чурлянис; лит. Mikalojus Konstantinas Čiurlionis; польск. Mikołaj Konstanty Czurlanis; 10 (22) сентября 1875 — 28 марта (10 апреля) 1911) — литовский художник и композитор; родоначальник профессиональной литовской музыки, далеко раздвинувший своим творчеством границы национальной и мировой культуры. — Википедия. Кстати, автор, наверное, по известным только себе причинам, транскрибировал фамилию и имя Чюрлениса в их современном русском звучании, а не в польском (Ciurlionis Mikołas). — Прим. перевод.