Кадри всегда была общительной, веселой; в своей фельдшерской школе она обросла друзьями, в гости приходили девочки из гимназии, за ней ухаживали юноши, которых она охотно приглашала домой. Кадри постоянно влюблялась то в одного, то в другого, то плакала по ночам, то ходила и пела, то приставала к Анюте:
– Тебе нравится Юхан? А Микхель? Нет? Да почему же мне все время кто-то нравится, а тебе никто?
Анюте всегда казалось, что она в тени своей веселой, бойкой сестры, но теперь она с удивлением замечала, что тоже пользуется определенной популярностью. Тот же Юхан стал приносить ей цветы, потом пригласил в театр, где объяснился в любви. Анюта честно сказала, что она его не любит, и парень, расстроившись, перестал к ним ходить на целые две недели; зато по прошествии их явился в гости с бывшей одноклассницей девочек, которая прошептала по секрету, что они жених и невеста. Другой молодой человек, Эно, оказался более настойчив, звал в кино, носил подарки, и с ним пришлось строго поговорить тете Лидии: она объяснила, что Анюта не испытывает к нему никаких чувств, они просто друзья. Эно кивнул и сказал, что не будет терять надежду.
Так прошли два года. Как-то Анюта возвращалась из своего магазина. Она собиралась зайти в кондитерскую – купить пирожных тете Лидии. Повернув за угол, она едва не налетела на малыша – тот стоял, прижавшись к столбу, и тихо плакал. Анюта присела перед ним на корточки:
– Почему ты плачешь, малыш?
Мальчик поднял заплаканное личико. Он был прелестный: светлые волосы, темные глаза. Анюта улыбнулась – он напомнил ей Павлика. Но Павлик теперь такой строптивый подросток!
– Что с тобой? – снова спросила она ребенка.
Дверь соседнего магазина распахнулась, и оттуда выбежал молодой мужчина.
– Марк, что с тобой? – воскликнул он по-немецки, подхватывая мальчика на руки.
Анюта поднялась:
– Он плакал, был один, – сказала она по-немецки, – я подошла его успокоить.
– О, благодарю вас, – произнес мужчина, обнимая мальчика и вытирая ему платком лицо, – я только на минутку оставил его одного – он тепло одет, я не хотел вести его в магазин… И…
Он замялся.
– Вы не успели сделать покупки? – спросила Анюта, – если так, то вернитесь в магазин – я присмотрю за малышом.
– Благодарю вас! Я буквально на минутку, – и он бросился в магазин.
Анюта снова присела на корточки:
– Так ты Марк, – спросила она по-немецки и протянула руку, – а я Анна.
Мальчик застенчиво улыбнулся и протянул свою ручку.
– Вы тут живете? – спросила Анюта.
– Нет, мы путешествовали на поезде, – сказал мальчик серьезно.
Его отец снова выскочил из магазина:
– Ну, вот и я, – сказал он, – спасибо вам! Прошу прощения, что позволил себе занять ваше время…
– Не стоит, – улыбнулась Анюта, – я не спешу.
– Я прошу прощения, я купил вам шоколадку, – скороговоркой сказал он, – не примете ли?
Анюта рассмеялась:
– Приму. Но, если вы позволите, мы разделим эту шоколадку с Марком?
Мужчина смущенно улыбнулся:
– Я, конечно, позволю… Но вы хотите съесть шоколадку прямо на улице?
– Почему же нет?
– У меня другое предложение, – решительно заговорил он, – мы с Марком собирались идти обедать. Не составите ли вы нам компанию? Мы были бы рады вас пригласить.
– Боюсь, я буду вынуждена отказаться,– неуверенно сказала Анюта, – мы незнакомы, и…
– Но мы знакомы! – воскликнул мальчик, – я Марк, а она– Анна!
– Позвольте, уж и я представлюсь, – Исаак Шпиро.
– Вот все и знакомы, – заключил мальчик, – пойдемте обедать.
– Я знаю небольшое кафе, – сказала Анюта, – там подают недорогие и вкусные обеды.
– С удовольствием воспользуемся вашей рекомендацией, но.. не хотите ли пойти в ресторан? Я знаю один, что на Ратушной площади…
– Нет, – улыбнулась Анюта, – прошу простить, но…
– Простите меня, – смутился Исаак, – я неловок со своим нелепым предложением. Разумеется, пойдемте туда, куда вы укажете.
Бывать в этом кафе Анюте приходилось с Кадри. Хозяйка встретила компанию приветливо, тут же подала обед: тушеную капусту с колбасками. Мальчик посмотрел на еду с недоверием, и хозяйка приветливо улыбнулась:
– Не любишь капусту? А что, если я пожарю тебе картошки? И положу рядом соленый огурец?
Марк радостно кивнул.
– Ну вот и славно, – и хозяйка удалилась на кухню.
– Марк бывает привередлив в еде, – сказал Исаак, делая сыну большие глаза.
– Знаете, – задумчиво сказала Анюта, – это хорошо – когда ребенок может что-то любить из еды, что-то не любить, выбирать. Куда хуже, когда этого выбора нет. Впрочем, как и еды.