– Но ведь может такое быть, что ты все вспомнишь, и улицу, и дом, и мы когда-нибудь сможем туда поехать… – говорил он горячо.
Анта ни во что не верила, но картинки, которые рисовала, как она говорила, после «озарений», тщательно берегла.
Жизнь текла своим чередом. Через год Анюта вновь собралась в Таллин – Кадри все-таки собралась замуж за своего Мишеля. Марка на этот раз она не взяла.
Свадьба была скромной, молодые зарегистрировались в ратуше и отправились домой, где тетя Лидия приготовила праздничный обед.
Анюта помогала на кухне. Все казалось каким-то странным, безрадостным, неприятно поразила мать Мишеля – еще довольно молодая, но совершенно некрасивая и неухоженная женщина, сын ее, казалось, стеснялся. Она, в свою очередь, вела себя заносчиво и глупо, все вспоминала блестящую жизнь в России и приставала к Анюте:
– И что же, дитя мое, вы совсем не помните парадный Петербург? Не помните его набережных, дворцов? Ну тогда, считай, вы и не петербурженка вовсе…
Услышав, что мужа Анюты зовут Исаак, скривилась и хотела было что-то сказать, но натолкнулась на холодный взгляд тети Лидии.
Кадри с Мишелем сняли крохотную квартирку в Каламая и ушли туда после обеда. Мать Мишеля посидела какое-то время, потом тоже распрощалась. Анюта убрала со стола, вымыла посуду:
– Нет, тетя Лидия, отдыхайте.
Закончив с делами, она вернулась в гостиную. Тетя Лидия сидела в кресле.
Анюта хотела было что-то сказать, но промолчала.
– Какая странная и неприятная у Мишеля мать, – вырвалось у Анюты.
– О, и не говори! Она совсем не в восторге от Кадри. Как нелепо все вышло! Ей совсем не нужен этот муж, да и она ему не нужна. Когда я смотрю на тебя с мужем, мне радостно: он любит тебя, ты любишь его, вы взрослые, разумные люди, с деньгами, растите ребенка… Здесь же все совсем бестолково: Мишель за две недели до свадьбы устроился куда-то в контору, но там, как он пояснил, грубо говорили о его России, и он ушел. Подозреваю, грубо говорили не о России, а о его способности работать; ну, да что уж! Не знаю, на что они рассчитывают… Жить без денег очень трудно, начнутся ссоры, семейный разлад…
Анюта задумчиво кивнула. Сама она не думала о деньгах с первого дня замужества, Исаак никогда не в чем ей не отказывал, деньги он клал в ящик комода в ее кабинете, и она тратила столько, сколько считала нужным, не давая ему отчета. Конечно, она не была транжирой, не скупала все подряд, но купить себе платье, или игрушку Марку, или заказать в магазине какой-то вкусной еды – все это было можно, доступно.
– Как было бы хорошо, если бы Кадри вернулась домой, – вырвалось у Анюты.
Тетя Лидия грустно улыбнулась.
– Ты читаешь мои мысли, Анюта. Она замужем лишь несколько часов, а я уже мечтаю, что она придет домой, я окружу ее заботой и вниманием, она будет читать, гулять, отдыхать. Денег нам хватит…
– Об этом даже не думайте, мы всегда поможем вам деньгами, – сказала Анюта, – вы знаете, как Исаак к вам относится.
– Спасибо, Анюта, но я надеюсь вас не обременять. Ну, посмотрим.
Дни в Таллине прошли быстро и сумбурно. Кадри приходила два раза, к себе не пригласила, отговорилась там, что еще ничего не устроили, не прибрали. Анюта и не рвалась. Хотелось домой, к семье.
Дома она продолжила свои рисования, писала маленькие книжки, и под рождество Исаак сделал ей сюрприз: взял рукописную книжку и отнес в издательство, ее отпечатали. Как-то вечером они втроем пошли гулять, смотрели праздничные витрины, и вдруг в окне книжного магазина Анюта увидела свою картинку – удивленную лошадку, смотрящую на небо. Она не поверила своим глазам, подошла ближе и увидела, что это не просто картинка, а книжка, и даже автор был указан – Анна Шпиро. Она повернулась к Исааку, они с Марком улыбались, как два заговорщика.
– Что это значит? – спросила Анюта.
– Давай зайдем? –предложил он.
Они зашли в магазин, Анюта указала на книжку:
– Простите, что это?
– О, эта книжка неизвестного автора, нам переслали прямо из типографии, – заговорил продавец, – все дети тут же обращают внимание, просят у родителей, почти все раскупили… вам завернуть?
– Нет, спасибо, – ошарашенно сказала Анюта.
– Почему же, мы возьмем, – возразил Исаак.
На улице он протянул ей упакованную книжку:
– Ты не сердишься? Я подумал… Все друзья Марка в восторге от твоих книжечек, и меня они ужасно затягивают. Мне все кажется, что я снова в детстве, рядом с мамой, папой, братьями. Эту я купил тебе, а другая лежит у меня в кабинете на работе.
– Спасибо, – еле слышно выговорила Анюта.
Ася, 1935 год.
Мы переехали. У Толи случились неприятности на работе, и папа очень категорично посоветовал нам уехать. Толя начал было возражать, говорить, что он прав, никуда бежать не собирается, но папа увел его в палисадник, долго в чем-то убеждал. Потом они вернулись, и Толя быстро и смущенно проговорил, что мы на время уедем под Ленинград.