Глаза Платона сверкали красным, выдавая чувства, бушующие внутри.
— Если она та самая, то кроме тебя на нее будет еще сто претендентов.
Вайолет взял со стола папье-маше, покрутил в руках, переставил на другое место.
— Будешь с каждым из них сражаться? — продолжил рассуждать вслух.
— Если надо, то буду, — ответил Платон раздраженно. Он разве что огнем не плевался, настолько его раздражала тема разговора.
— Повелителю вряд ли это понравится, — напомнил кто выше всех по положению на Острове Драконов.
— Понравится что? Что я буду сражаться или что будет повод разобраться со мной чужими руками?
— Если бы он этого хотел, то давно устроил. Не считай себя слишком важной персоной. Мы все для Повелителя всего лишь пешки в его игре, — с горькой иронией заметил Вайолет.
Глава 50
— Мама, мама, — с порога начала голосить Алина, стоило входной двери открыться с громким стуком.
— Что случилось? — мама чуть не подавилась пельменем, который за секунду до этого надкусила. Бросила вилку на стол, словно та гремучая змея.
Она дернулась из-за стола, разлив чай, только что мною налитый. Хорошо, не на себя. И даже не на меня, а всего лишь на стол.
Образовавшуюся лужицу светило убирать именно мне, потому как мама бросилась спасать свою дочечку.
Я настолько хорошо знала сестру, что по тону голоса могла определить с каким известием она пожаловала. Слышимые мною интонации буквально кричали, что новость у Алины радостная. Обычно так она кричала, когда ей светило очередное прослушивание или приглашение на кастинг моделей для какого-нибудь местного журнальчика одежды.
Поэтому я спокойно достала салфетку и промокнула ею разлившийся чай, гадая что же произошло в этот раз. Мама же все время велась на Алинины уловки. Словно у нее напрочь отсутствовал аналитический центр в мозгу. Стоило сестре чуть повысить голос, как мама тут же бежала ее спасать, по пути причитая и молясь всем богам. Чтобы как можно быстрее отвести от сестры все дурное.
— В нашем городе проводится конкурс красоты, — она влетела в кухню, забыв даже снять туфли возле порога.
Недовольно покосилась на обувь, а ведь не далее как час назад я вымыла пол. Вот спрашивается, а для чего? Чтобы он вновь стал грязным?
Мама вошла следом. Перед ее глазами уже виделось как Алина примеряет корону королевы красоты.
— Алина. Доченька, ты же участвуешь? — мама спросила для проформы. Чтобы сделать приятное своей любимице. На самом деле она даже не сомневалась.
Гордость за красавицу дочь всегда была на первом месте в ряду достижений, которыми мама любила хвалиться.
— Мама, ты еще спрашиваешь?! — недовольно дернула плечиком. — Неужели я пропущу такое мероприятие?
— Могла бы и пропустить. Ничего страшного не случилось бы, — произнесла в пол голоса. Я не могла понять как можно себя выставлять на всеобщее обозрение, подобно рабыне на невольничьем рынке. Да еще и по собственному желанию.
Нет. Я не была ханжой, но и оголяться на потеху публике в публичных местах, кроме пляжа, не считала приемлемым. Мне казалось, что можно иначе заявить о своих достоинствах. Зачем привлекать столь пристальное внимание к своему телу? Если есть множество других способов самовыражения.
— Это ты мне завидуешь. На саму без слез взглянуть невозможно. Вечно неухоженная, непричесанная, не накрашенная, без маникюра. Потому и мужчины от тебя бегут, — злорадно заявила сестра.
Чем больше она говорила, тем круглее становились мои глаза.
— Что-то и ты не можешь похвастаться ухажерами, — парировала.
— Это все ты. Твоя вина. Увела у меня парня, — Алина разве что ядом не плевалась. — Думаешь, я не знаю, что ты все делаешь, желая мне навредить.
Теперь уже моя челюсть решила, что ей на своем месте не сидится, решила занять позицию пониже. Благо, крепко пришита к телу, а так бы валялась на полу от дикого удивления.
— Полина, это правда? — кинулась на помощь Алине мама.
— Вы что? Совсем? — я даже у виска покрутила пальцем. — Нужны мне ее парни.
Теперь наступила моя очередь вскакивать из-за стола. Выслушивать и дальше бредовые заявления Алины не желала.
— Вот и не смей к нему приближаться, — прокричала мне вдогонку.
Я громко хлопнула дверью комнаты, желая отсечь от себя возможные оскорбления.
— Как мне все это надоело?! Когда же хоть что-то изменится в моей жизни?!
С разбега юркнула на свою кровать. Уткнулась в подушку.
Нет. Не плакать. Думать.
Пора принимать ответственное решение. Дальше подобное продолжаться не может.