- Ну тогда все в порядке, - сказал я. - Мне только хотелось удостовериться. Кто-то всадил ему в затылок пешню.
Пауза. Потом доктор до елейности вежливым тоном спросил:
- Полиция об этом извещена?
- Конечно, - ответил я: - Но вас это не должно заботить - если только пешня не ваша.
Это предположение доктор отверг. И вкрадчиво поинтересовался:
- А с кем я говорю?
- Моя фамилия Хикс, - ответил я. - Джордж У.Хикс. Я только что убрался оттуда. Не желаю впутываться в такие дела. Я решил, что это может заинтересовать вас, потому что Клозен пытался дозвониться вам - само собой, еще до убийства.
- Мне очень жаль, мистер Хикс. Но мистера Клозена я не знаю. Никогда не слышал о нем и не сталкивался с ним. Память на имена у меня прекрасная.
- Что ж, отлично. И теперь уже не столкнетесь. Но кое у кого может возникнуть вопрос, почему он вам звонил, - если я не забуду об этом сообщить.
Наступила мертвая пауза. Потом доктор Лагарди произнес:
- По этому поводу мне нечего сказать.
- Мне тоже. Возможно, я вам еще позвоню. Поймите меня правильно, доктор Лагарди. Это не вымогательство. Я просто маленький, сбившийся с пути человек, которому нужен друг. Мне кажется, что доктор - как и священник...
- Я полностью к вашим услугам, - сказал доктор Лагарди. - Пожалуйста, приезжайте ко мне на консультацию без церемоний.
- Спасибо, доктор, - горячо поблагодарил я. - Большое, большое спасибо.
И повесил трубку. Если доктор Винсент Лагарди говорил правду, он позвонит в полицейское управление Бэй-Сити и все расскажет. Если не позвонит, значит, врал. Может, имело бы смысл узнать это, а может, и нет.
7
Телефон на моем письменном столе зазвонил ровно в четыре.
- Вы уже нашли Оррина, мистер Марлоу?
- Пока нет. Где вы?
- Да я в аптеке, рядом с...
- Поднимайтесь сюда и перестаньте корчить из себя Мату Хари.
- Вы хоть с кем-то бываете вежливым? - спросила Орфамэй.
Я повесил трубку и для поддержания духа перед разговором налил "Старого лесничего". Глотая виски, я услышал шаги Орфамэй по коридору. Подошел к двери и распахнул ее.
- Входите в эту дверь, чтобы не соваться в толпу.
Орфамэй села и со сдержанным видом приготовилась слушать.
- Мне только удалось выяснить, - сказал я, - что в этом притоне на Айдахо-стрит торгуют наркотиками. Сигаретами с марихуаной.
- Да что вы! Какая гадость.
- Нужно принимать в жизни и хорошее, и плохое, - заметил я. - Оррин, должно быть, узнал что-то и пригрозил донести в полицию.
- Вы имеете в виду, - спросила она в своей детской манере, - что с ним за это могли расправиться?
- Скорее всего, для начала просто припугнули.
- Нет, мистер Марлоу, Оррина на испуг не возьмешь, - решительно возразила Орфамэй. - Когда на него давят, он только становится зловредным.
- Не спорю. Но мы говорим о разных вещах. Напугать можно любого - если взяться за дело умеючи.
- Нет, мистер Марлоу, - упрямо повторила она. - Оррина на испуг не возьмешь.
- Ну ладно, - сказал я. - Не возьмешь, так не возьмешь. А если б ему отрезали ногу и били ею по его же голове? Как бы он повел себя после этого - стал бы писать в бюро по улучшению деловой практики?
- Вы насмехаетесь надо мной, мистер Марлоу, - вежливо сказала Орфамэй. Голос ее был холоден, как суп в пансионе. - Это все, что вы сделали за целый день? Выяснили, что Оррин съехал и что жил он в дурном окружении? Да я и без вас это знала, мистер Марлоу. Я полагала, что раз уж вы детектив...
Она не договорила, предоставив мне догадываться об остальном самому.
- Нет, не все, - сказал я. - Еще я подпоил джином управляющего, просмотрел регистрационную книгу и побеседовал с человеком по фамилии Хикс. Джордж У.Хикс. Он носит парик. Вы, скорее всего, не встречались с ним. Он занимает, вернее, занимал комнату Оррина. И я подумал, что... Теперь настал мой черед не договорить.
Орфамэй уставилась на меня бледно-голубыми, увеличенными линзами очков глазами. Маленький рот ее был твердо сжат, руки, лежавшие на квадратной сумочке, стискивали край стола, поза была высокомерной, напыщенной, церемонной и осуждающей.
- Вы получили от меня двадцать долларов, мистер Марлоу, - холодно сказала она. - Насколько я поняла, это оплата работы за день. Мне кажется, своей работы вы не выполнили.
- Не выполнил. Что правда, то правда. Но день еще не истек. А о двадцати долларах не беспокойтесь. Если угодно, можете получить их назад. Они даже не помялись.
Открыв ящик стола, я вынул деньги, положил на стол и придвинул к ней. Она посмотрела на них, но не притронулась. Медленно подняла голову и уставилась мне в глаза.
- Вы не так меня поняли. Я знаю, мистер Марлоу, что вы делаете все возможное.
- С теми сведениями, какими располагаю.
- Но я сказала вам все, что мне известно.
- Не думаю, - ответил я.
- Что вы думаете, - язвительно сказала Орфамэй, - это ваше дело. В конце концов, зачем бы я обращалась к вам, если б знала то, что мне нужно?
- Я не говорю, что вы знаете все, что вам нужно. Речь идет о том, что я не знаю всего, нужного мне для выполнения работы. И в том, что я услышал от вас, меня кое-что смущает.
- Что смущает? Я сказала вам правду. Оррин мой брат. Мне ли не знать его.
- Долго он работал в компании "Кал-Вестерн"?
- Я говорила вам. Оррин приехал в Калифорнию около года назад. И сразу же стал работать, потому что еще до отъезда подыскал себе место.
- Часто он писал домой? До того, как перестали приходить письма?
- Каждую неделю. Иногда чаще. Поочередно то матери, то мне. Само собой, письмо были для нас обеих.
- О чем?
- Вы хотите узнать, о чем он писал?
- А что же еще?
- Не будьте таким резким. Писал о работе, о заводе, о людях, работающих там, иногда о представлении, на котором побывал. Или о Калифорнии. И о церкви тоже.
- А о девушках?
- По-моему, Оррин мало интересовался девушками.
- И он все время жил на одном месте?
Орфамэй недоуменно кивнула.
- Когда он перестал писать?
Над этим вопросом пришлось задуматься. Орфамэй поджала губы и подперла нижнюю кончиком пальца.
- Месяца три-четыре назад, - наконец сказала она.
- Каким числом было датировано последнее письмо?
- Я... я не могу назвать точную дату. Пришло оно, как я сказала, три-четыре ме...