И тут ему пришла в голову мысль. Превозмогая боль и усталость, он с трудом поднялся на ноги и зашагал туда, где загружались санитарные фургоны. В них рядами расставляли носилки, а потом возницы отправлялись по проложенной в выемке дороге к другим дорогам и тропам, ведущим в тыл. Том проводил глазами только что тронувшийся фургон. Следующий еще загружался, и Том уселся рядом с возницей. Тот, кажется, нисколько не удивился.
— Вместо Хендерсона, на смену? — спросил он.
— Да. Картер, — представился Том, гадая про себя, кто такой Хендерсон и почему его сменили, но решил не упускать такого счастливого случая.
— Ясно, — сказал возница, — а я Джерард.
И они тронулись.
— Полный бардак, — заметил Джерард, пока они катили по дороге. — Все кувырком.
Том согласно кивнул, но ничего не сказал. Ему не хотелось втягиваться в разговор с этим человеком. Хоть они и ехали прочь от линии фронта, опасность еще не миновала. Снаряд просвистел у них над головами и разорвался совсем рядом. От взрыва конь шарахнулся и понес, стуча тяжелыми копытами по земле, и едва не вырвался из оглобель. Джерард спрыгнул вниз, чтобы успокоить его, и долго увещевал словами и поглаживаниями, пока они наконец не смогли продолжить свой путь к полевому лазарету.
Здесь тоже царил хаос — раненые прибывали сплошным потоком со всех фронтов. Санитарные фургоны выстроились в очередь, чтобы их выгрузить, и, когда дошла очередь до них, Том с Джерардом вытащили свои носилки и отнесли их туда, где другие уже стояли рядами на земле в ожидании. Когда вынесли последние носилки, Джерард обошел фургон и распряг коня.
— Я дам ему корма и напою, — сказал Джерард. — А ты пока принеси-ка нам чего-нибудь пошамать.
Он достал из-под сиденья два котелка и протянул их Тому, неопределенно махнув рукой в сторону длинного барака. Том зашагал туда, только тут поняв, что ничего не ел с рассвета и голоден как волк. В бараке было жарко и многолюдно. Том с котелками подошел к столу, за которым санитар разливал какое-то горячее варево. Потом Том вышел с полными котелками во двор, где его отыскал Джерард, и они вдвоем быстро заглотили горячую еду, отполировав котелки до блеска. Уже снова приближался рассвет, небо на востоке светлело, а санитарные фургоны все подъезжали и подъезжали.
— Нам пора, — сказал Джерард. — Погоди только — отойду тут по малому делу.
Он направился к уборным, а Том повернул в другую сторону. Он смешался с толпой и затерялся среди теней, так что, когда Джерард вернулся, чтобы гнать фургон обратно, за новыми ранеными, Тома уже нигде не было видно. Джерарду некогда было его разыскивать — он пожал плечами, вскочил на свое сиденье и поехал один за новыми ранеными.
Из-за угла барака-столовой Том проводил его глазами, а потом и сам пустился в путь. Нужно было уйти подальше от лазарета, пока не рассвело. Восходящее солнце подсказало ему, где восток, и он двинулся по бездорожью на юг — к Альберу, Сен-Круа и Молли.
10 июля
Милая моя Молли,
пишу тебе почти что из того самого города, где мы хотели с тобой встретиться, а теперь я тут сижу под арестом. Сарин брат все-таки выписал мне пропуск, да я его потерял в бою, и придется мне теперь сидеть здесь, пока все не выяснится. Условия тут хорошие, дают размяться, а весь остальной день проходит скучновато. Но я уверен, что это ненадолго. Вот только теперь уже я не смогу приехать к тебе, как мы надеялись. Придется тебе ехать домой, милая моя девочка, а я приеду и разыщу тебя, как только смогу…
21
Том шел без отдыха почти два часа и наконец понял, что больше не может. Путь его лежал по бездорожью. Дороги и переулки были забиты войсками и техникой, идущими то в том же направлении, то навстречу — бесконечный и довольно беспорядочный поток марширующих людей, орудийных лафетов, двухэтажных автобусов, набитых солдатами, санитарных фургонов, штабных автомобилей, а иногда и тяжелых орудий. Автомобили и фургоны ехали в обоих направлениях, и Тому показалось, что лучше держаться подальше от дорог — так выходило быстрее. Теперь у него была только одна цель — добраться до Молли. Встречи в Альбере, которую они планировали, теперь не выйдет — она ведь не знает, что он идет к ней, значит, нужно найти ее в монастыре.
Наконец ноги отказались нести его дальше, и он огляделся в поисках места, где можно было бы немного передохнуть — поспать хоть пару часов. Среди искореженных пней, которые были когда-то рощей на краю поля, Том увидел останки какого-то строения и, собрав последние силы, поплелся к нему. Это действительно были руины, но сквозь зияющую дыру в задней стене было видно желанное убежище — три стены и половинка крыши. Том влез внутрь и, к своему изумлению, обнаружил, что на полу еще валяются вороха соломы. Она была сырая и пахла плесенью, но еще никогда в жизни никакая постель не казалась ему такой уютной. Он сгреб мокрую вонючую солому в угол под крышей, растеребил немного пальцами, рухнул на нее и мгновенно уснул.