— Я завтра умру, — сказал Том. — Да?
— Да, — согласился падре. — К сожалению, это так.
— Тогда мне нужно кое-что уладить, — сказал Том. — Вы мне поможете?
— Я сделаю для вас все, что в моих силах, — ответил Смолли. Он взглянул на двух охранников — те уже расслабились, услышав спокойный разумный разговор. — Не могли бы вы подождать за дверью? — спросил Смолли, но капрал ответил:
— Простите, сэр. Приказано не выходить из комнаты, сэр.
Падре вздохнул.
— К сожалению, то, что вы скажете, не останется между нами, — сказал он Тому.
— Неважно, — сказал Том. — Все неважно, мне только бы уладить это дело. Это касается моей девушки, Молли.
Медленно и подробно Том рассказал падре о своей жизни. Ничего не упустил. Ему хотелось, чтобы хотя бы этот человек понял, почему он сделал то, что сделал. Он рассказал ему о приюте.
— В общем-то там было неплохо, — сказал он. — Нас кормили, одевали, учили в школе. Когда могли, то и ремесло получить помогали — кое-кто из ребят пошел в ученики, но большая часть — на фабрики или вроде того.
Он рассказал, как познакомился с Гарри Куком, когда работал в доках Белмута, и как они вместе записались добровольцами в армию. Рассказал о том, как они воевали в одном взводе, о том рейде, когда их обоих ранило, о том, как и где умер Гарри.
— Молли — это его кузина. Она была там, в госпитале, сестрой милосердия — и тут, надо же так, к ним как раз привозят ее кузена, Гарри. Ему пришлось отрезать ногу, но он все же умер.
Он рассказал падре, как они с Молли подружились, а потом и полюбили друг друга.
— Она очень красивая, — сказал Том. Он сам удивлялся, как легко ему говорить о Молли с этим почти незнакомым человеком, но капеллан умел слушать, и его спокойная манера держаться вызывала доверие. Том говорил с ним о Молли так, как не мог бы говорить ни с кем другим. Забыв о торчащих в комнате охранниках, Том поведал ему все о своих чувствах к Молли. Рассказал о своем мартовском отпуске и о том дне, который они провели вместе в каменном сарае.
— Знаю, нельзя было этого делать, — сказал он, — знаю, вы скажете, что мы поступили неправильно, но это был, может, наш последний день. — Он хрипло рассмеялся. — Да, это и был наш последний день.
Он снова закрыл лицо руками, и падре мягко сказал:
— Я здесь не для того, чтобы судить вас, Том.
— Нет, — с горечью сказал Том. — Меня уже осудили.
В комнате воцарилась тишина, и Смолли не нарушал ее. Он хотел, чтобы Том продолжал говорить, хотел дать ему разобраться в собственных мыслях.
— У меня никогда не было семьи, и мы с Молли хотели стать семьей. У меня даже настоящей фамилии не было — только та, которую чужие люди выбрали для меня. Я хотел, чтобы у моего сына или дочери была фамилия. Для меня это было важно.
Он стал рассказывать дальше и дошел до того, как просил отпуск у капитана Херста.
— Сперва-то он отказал, но потом получил письмо от своей сестры — она работала в госпитале вместе с Молли и попросила его помочь нам, если можно, пока Молли не отправили домой с позором.
— Погодите, — сказал Смолли. — Так вы говорите, его сестра знала об этом отпуске?
Том пожал плечами.
— Не знаю, знала ли она, что он мне его дал, но она просила его об этом, и он говорил, что напишет ей.
— Вы сказали об этом суду? — спросил Смолли. — Что он мог рассказать сестре о вашем отпуске?
— Я говорил лейтенанту Хиллу, — ответил Том, — но он сказал, что это неважно. Ее же здесь нет, если она и знала, то не скажет, да еще и неизвестно, знала или нет.
Капеллан нахмурился, но сказал только:
— Продолжайте.
И Том стал рассказывать обо всем, что произошло дальше, вплоть до ареста его сержантом Такером в разрушенном сарае.
— Но как же вы собирались сообщить Молли, что вы там? — спросил капеллан.
— Я хотел прийти к ней в монастырь, — сказал Том. — В Альбере мне нечего было делать. Но чтобы найти Сен-Круа, нужно было добраться сначала до Альбера.
В дверь громко постучали, капрал отпер ее и впустил солдата с двумя котелками: в одном был темный чай, а в другом лежал хлеб с вареньем.
Падре спросил:
— Вы курите, Картер?
Том сказал, что курит.
— Я тоже, — сказал падре. — Пойду куплю нам сигарет.
Он исчез, оставив Тома пить чай и нехотя откусывать маленькими кусочками хлеб с вареньем. Оказавшись за дверью, капеллан торопливо зашагал вниз по лестнице и отправился на поиски — но не пачки дешевых сигарет, а адъютанта. Наконец он застал майора Роулинза со стаканом виски в руке.
— Простите, сэр, — сказал он, — но, думаю, казнь Картера следует отложить.