Несмотря на простоту манер и непримечательную внешность королевы, король смотрит только на свою супругу. Сам же король очень красив – высок, отлично сложен и, поговаривают, обладает недюжинной силой. У него чистое лицо и запоминающиеся темные глаза, словно черные бархатные озера. Он любит охоту и собак, у него изящные манеры, он неизменно учтив – окружающие считают, что он самый воспитанный человек при дворе. Мне кажется, что все придворные дамы влюблены в короля. Но если кто-то в его присутствии сделает комплимент какой-нибудь даме, он тут же добавляет, что никто не сравнится красотой с королевой. И хотя это не совсем соответствует действительности – королева симпатичная, но красавицей ее не назовешь, – никто с ним не спорит, потому что он – король.
Он посещает королеву каждый день, и несмотря на то, что некоторые дамы бесстыдно ловят его взгляд – Рупельмонд только на прошлой неделе выпороли за то, что, когда король прибыл, неожиданно исчезла новая и модная кружевная косынка королевы, – король лишь учтиво беседует с нами, сосредоточив все свое внимание исключительно на супруге. Это так романтично! Когда я вижу их вместе, думаю о своем муже, Луи-Александре, и ощущаю внутри горечь и пустоту.
Сегодня праздник девы-мученицы, Цецилии Римской, на улице дождливо и холодно. Мы собрались в королевских покоях, чтобы почитать Священное Писание и поразмышлять над деяниями Цецилии Римской и ее муками. Признаюсь, книги навевают на меня скуку. Даже Библия. Мыслями я где-то далеко и не успеваю остановиться, прежде чем ловлю себя на том, что пристально разглядываю королеву. Представьте себе, каково жить в Польше! И Швеции! Должно быть, ужасно! Она стареет, ей почти тридцать, а король на целых семь лет ее моложе. Мы с ним ровесники – между нами лишь два месяца разницы. Я слышала, как придворные смеялись, что королева похожа на увядающие цветы, тоже блекнущие и умирающие. А еще они утверждают, что она подрывает престиж Франции, являясь их королевой. Многие в Версале такие же неприятные, как и речи, которые они произносят.
– Мадам де Майи, дорогая, кюда вы смотрите?
Голос королевы тут же выводит меня из задумчивости.
Я заливаюсь румянцем. Очень неприлично пялиться на людей, в особенности на саму королеву.
– Ох, никуда, мадам, никуда. Я просто размышляла об этом абзаце, который прочла.
– Очень карашо, карашо, когда думаешь о том, что читаешь. Прочтите и нам, чтобы мы все могли поразмышлять. – Слово «поразмышлять» она выучила не далее как вчера.
В Ее Величестве нет лицемерия и фальши – она слишком добра. Моя приятельница Жилетт, крайне безнравственная и независимая, говорит, что я не должна подражать королеве, иначе мне не стать в Версале своей. Я склоняю голову, выбираю абзац из открытой книги.
– «Направляет кротких к правде, и научает кротких путям Своим».[6]
Королева одобрительно кивает:
– Очень карашо, карашо.
Жилетт трясет мелкая дрожь, она кашляет. Я вижу, что она смеется. Жилетт уверяет, что король уже начал посматривать на сторону, но я знаю, что она любит преувеличивать и делает все, чтобы возник скандал.
– Как это справедливо, как справедливо, – продолжает королева, улыбаясь мне. – Вы согласны, мадам де Буффлер?
Герцогиня де Буффлер, дородная дама в годах, которая относится к королеве скорее как к непокорному чаду, чем к царствующей особе, улыбается в знак согласия и читает нотацию о молодости и смирении. Буффлер – близкая приятельница тетушки Мазарини и почти такая же неприятная; она любит говорить, что в любом возрасте человек может заслужить неодобрение.
Дождь барабанит по стеклу, и я от холода поджимаю пальцы ног, пытаясь сосредоточиться на книге и не разочаровать королеву. Но нет! Как могут слова, такие невинные каждое по себе, соединившись вместе, быть настолько скучны?
Неожиданно в коридоре происходит какое-то оживление. Мы все прислушиваемся в надежде, что это король, – где бы он ни появлялся, вокруг него всегда суета, словно природа сама исполняет серенады.
Так и есть.
– Мадам, – кланяется он королеве, целуя ей руку.
У королевы желтоватый цвет лица, поэтому румянец не заметен, но она начинает неловко ерзать и радостно улыбается. Мы встаем и делаем реверанс. Король отвечает нам поклоном, но продолжает беседовать исключительно с королевой. Поговаривают, что он очень стеснителен. Почти всю свою жизнь король живет на виду у всех – он унаследовал титул в пятилетнем возрасте – и поэтому иногда держится холодно с посторонними и теми, кого плохо знает.