После долгого и трудного пути девушек и их спутников привезли в бескрайнюю казахстанскую степь. На сотни километров простиралась голая, почти безжизненная равнина. На месте поселения заключенных не было ничего, кроме ветхих сараев, построенных в виде бараков. Исполнилось слово, сказанное отцом Григорием. Когда их ввели в общий барак, взгляду предстала ужасная картина жалкого и скорбного пребывания там ссыльных. В одном общем сарае ютились полуобнаженные мужчины и женщины. Одежда на них была уже почти истлевшая, многие прикрывались лохмотьями, газетами и соломой. Божией милостью сестёр в тот раз поселили отдельно. Господь сохранил их чистые души от страшных картин греха и унижения человеческого достоинства.
Степь, в которой жили и работали ссыльные и заключенные, подразделялась на специальные пронумерованные участки. Матрону, Агафию и их двоюродных сестер определили на участок под номером двадцать восемь.
В первое время девушки во всем терпели крайнюю нужду. Им приходилось очень много работать, копая арыки, а питание было крайне скудное.
Не было ни посуды, ни самого необходимого. Сестрам нечего было обуть и надеть — та одежда, в которой их привезли, вскоре пришла в негодность. Приходилось по утрам заматывать ноги в газеты, которые рвались в клочья при первых же шагах. Кто-то дал сестрам одну мисочку, но и ее случайно раздавило машиной, из-за чего девушки очень плакали. Изнемогая в нелегких условиях, Матрона не могла трудиться. Врач определил у нее больное сердце и дал вторую группу инвалидности, освободив на некоторое время от тяжелых работ. В первый же день, выйдя на работу, она, несколько раз копнув землю, упала в обморок. Когда девушка пришла в себя, к ней подошел бригадир со словами:
— Петрина, у вас вторая группа, вам положена половина нормы, а вы и трети выполнить не можете.
В тот раз Матрону погрузили на телегу, запряженную быками, и отвезли в городскую больницу.
Жить девицам приходилось почти под открытым небом. Суровый климат, отсутствие хорошей пищи и воды подрывали их и так слабое здоровье. Летом дневная жара доходила до сорока пяти градусов, ночью же ссыльные тряслись от холода. Зимой стояли лютые морозы, дул сильный ветер, бараки заносило снегом. Нередки были бураны, поднимавшие со степи тучи песка. Чтобы как-то нагреть воду, сестры украдкой клали в рукава солому, которую строго запрещалось уносить с поля. Одно время им пришлось работать в болотистой трясине, где труд был особо тяжел. Иногда из-за отсутствия ночлега приходилось спать в сене. В таких условиях они жили. Но трудности и скорби не сломили юных исповедниц. Сестры не потеряли веры и не ожесточились. Терпели они все с кротостью, не сетуя ни на Бога, ни на людей. Удивительное смирение, отличавшее стариц на протяжении всей их жизни, в ссылке проявлялось в том, что девушки не задавались вопросом: за что Господь попускает им такие испытания? Постоянная благодарность Богу и благоговение перед Ним не покидали их даже в самых тяжелых условиях.
Ко всем людям девицы относились одинаково ровно, по-доброму и с любовью. Они не пытались сами навязать себя другим и не выставляли своих убеждений напоказ. Держались скромно и просто, по силам помогая всем, обращавшимся к ним за помощью. К тому времени они уже приобрели духовную мудрость и рассуждение, свойственное людям, по-настоящему смиренным.
К властям сестры не испытывали неприязни и тем более ненависти, понимая, что многие из этих людей стали заложниками ситуации. Также не осуждали они и гонителей, принимая испытания, как от Самого Бога, видя в лице безбожников орудие в руках Божественного промысла. За это глубокое смирение Господь утешал Своих верных рабов, укрепляя и подавая помощь в трудные минуты. Постепенно их жизнь начала налаживаться, во всем стало заметно Божественное о них попечение. Понемногу улучшались условия их жизни, появилось самое необходимое для существования.
Взамен раздавленной мисочки Господь послал им сначала несколько таких же, а потом и котелок, в котором было возможно готовить их скудную пищу.
Одно время сестёр поставили работать в общественную столовую. С улыбкой они вспоминали потом, как однажды пришлось им варить баранье мясо. Девушки с детства мясного не ели и готовить его им никогда не приходилось. Они намеренно, как бы юродствуя, положили голову барана прямо с рогами в котел с кипящей водой, вызвав своим поступком всеобщий смех. Наказывать их тогда не стали, но от столовой тут же отстранили, о чем сами подвижницы нисколько не жалели.