В основном в то время они работали на полях. Трудились они усердно и на совесть, не тяготясь тяжелыми условиями. Этим сестры вызывали невольное уважение к себе со стороны начальников и бригадиров. От ссыльных требовалось выполнение установленных норм, что порой превышало возможности людей. Начальники и сами, будучи зависимы и подотчетны центру, были не в силах изменить положение, боясь подвергнуться тяжелым наказаниям. Поэтому своей хорошей и честной работой девушки располагали к себе, и начальство проявляло к ним снисхождение. Привыкшие с детства к нелегкому труду на земле, девицы продолжали подвизаться и в ссылке, смиряя себя и получая через труд пользу духовную. Господь так устроил, что, находясь в заключении, Матрона и Агафия смогли помочь своим голодающим родственникам. Это было чудо и явная милость Божия — за хорошую работу им в один год выдали после сбора урожая пять тонн пшеницы, часть которой удалось отправить посылками домой к родителям. В то время на родине был голод. Во всей округе не было пропитания, и многие терпели крайнюю нужду, не имея куска хлеба. Алексей и Анна мололи полученное от дочерей зерно и этим хлебом делились со многими нуждающимися. В другой раз девушки заработали целую машину овощей. По распоряжению начальников овощи им привезли и свалили. Сестры, удивляясь и благодаря Бога, раздавали ссыльным тыквы, арбузы, дыни, огурцы и помидоры. Утешаясь и утешая других, они радовались со слезами такому подарку, искренне считая себя недостойными этой милости от Господа.
Но самым большим утешением для них стало чудо обретения иконы Матери Божией. Случилось это так. Одна из двоюродных сестёр отправилась на озеро за водой. Вдруг она увидела, что невдалеке что-то плывет. Немного подождав, девушка с изумлением подняла с воды икону Богородицы «Достойно Есть». Хорошего письма и на доске, эта икона, ниспосланная свыше, была принесена девушками домой, где они соорудили перед ней лампадочку и со слезами умиления возблагодарили Пречистую свою Заступницу за столь явное Ее попечение и заботу.
Вскоре около девиц стали собираться люди, близкие им по духу, среди которых были и певчие.
В свободное от работы время им удавалось иногда вместе петь и молиться. Случалось это не часто, но и за эти редкие часы духовного утешения верующие ссыльные благодарили Бога, как за большую милость. Многие заключенные, лишенные простого человеческого внимания, озлобленные и утомленные, тянулись к добрым и смиренным рабам Христовым. Девушки, никому не отказывая в помощи и общении, все же сохраняли святыню своей веры и соблюдали себя в чистоте от всего греховного.
Как-то ссыльным привезли кино. Считалось это одним из методов воздействия на них с целью перевоспитания и исправления. Люди, уставшие и опустошенные, с удовольствием шли на такие мероприятия. Все, что могло отвлечь от тяжелой действительности, принималось ими с радостью. Одних сестёр в тот раз пришлось приводить и усаживать в первый ряд помимо всякого их желания. Начался просмотр, на экране в кадре — мужчина в море. И вдруг Матрона закричала:
— Ой, утонем, сейчас все утонем…
Под общий смех и ропот девушек тогда вывели из приспособленного под кинозал барака. Больше в кино сестёр не приглашали, к общей их радости и утешению.
Однажды по случаю праздника революции для ссыльных начальниками был устроен сытный и обильный обед. По этому поводу у всех — радость и веселье. Девушки же, помолившись, к общему столу не пошли. Они решили написать заявление на сухой паек, особенно не надеясь на результат. Евфимия, как грамотная, написала от четверых сестёр бумагу. И к удивлению и утешению подвижниц, им было выделено достаточно крупы и растительного масла. Крупы этой хватило надолго, а масло девицы использовали для лампадки перед образом Матери Божией.
Нужно сказать, что даже в самые голодные годы за все время отбывания ими ссылки, Господь подавал им насущный хлеб, порой скудный и несладкий, но на фоне общего голода и нужды это было явным чудом. Как-то на праздник святого Архистратига Михаила, неизвестно откуда прознав о подвижницах, приехали к ним благочестивые супруги. Можно представить, какую радость испытали все ссыльные, близкие к сестрам верующие, когда увидели продукты, которые как гостинцы привезли им эти добрые люди. А когда с едой было совсем трудно, девицам помогали местные жители — казахи, полюбившие их и называвшие сестёр монашками. Как-то один казах, по имени Аман, проезжая мимо них сажать картошку, оставил для девушек целых четыре ведра. Он очень жалел девиц и сокрушался, что дома у них остались родители, а они живут здесь, в Казахстане, и в таких условиях. В благодарность девушки связали ему носки, распустив шерстяной верблюжий пояс, который до этого берегли и хранили.