Весь строй жизни девиц был непрерывным предстоянием пред Богом. Были удивительными постоянство и ровность течения их подвига — подвига несомненно тяжелого и напряженного. При этом, не считая свою жизнь достойной награды, как и все святые подвижники, они видели себя грешниками и должниками перед Господом.
В их доме никогда не было электричества, несмотря на то, что все люди в округе и все соседи им пользовались. Сестры освещали свое жилище с помощью керосинок и готовили на примусе. По смотрению Божию керосин у них никогда не переводился, даже когда с его покупкой бывали трудности. Но и его матушки всегда берегли и экономили, повторяя: «Это ведь не наше, а люди приносят…» Ко всему употребляемому для жизни они относились как к дарованному Богом, за все непрестанно благодарили Господа, считая себя недостойными стольких, как они говорили, милостей. Даже к воде сестры относились бережно и экономно, приучая и своих ближних не расточать ее понапрасну.
Подарки матушки принимали и были благодарны благодетелям, но пользовались ими далеко не всегда, атои отдавали обратно, но делали это так, чтобы не обидеть приносящих. Все приезжавшие к старицам что-то привозили, в основном это были продукты, иногда какие-нибудь вещи, и все это матушки раздавали, так что зачастую пришедший уносил с собой больше, чем приносил сам. Бывало, что в их доме на полу стояли в ряд банки с молоком, творогом, сметаной, к которым сестры и не прикасались. Как-то одна женщина зашла к ним и внутренне соблазнилась: «Три старухи нигде не работают, ничего не получают, а как живут». Не успела она это подумать, как мать Анисия ее же словами и говорит:
— Вот три старухи! Нигде не работают, денег не получают, а как живут-то!
Однажды кто-то из близких спросил их, почему матушки не едят молочное, когда столько всего было в их доме в тот день. Кто-то из сестёр ответил:
— Да ведь это все не наше…
Несмотря на то что верующие приносили и привозили в дом Ванькиных всего в избытке, матушки питались скудно и однообразно. Во всем себя ограничивая, они и в еде были очень умеренны. Когда были помоложе и покрепче, ели однажды в день, после полудня. Вместо чая, который в их доме никогда не употреблялся, пили простой кипяток. При этом бывало, что вода в чайнике не закипала, а только нагревалась. Картошка, каша, щи, хлеб, а в скоромные дни и молоко — вот обычная пища, которую употребляли сестры. Молочные и некоторые другие продукты они брали для себя у людей, которых считали своими. Эти близкие к Петриным люди жили руководством стариц, во всем им доверяя и слушаясь.
Перед причастием Анисия, Матрона и Агафия строго постились. Не ели они накануне по целому дню, не переставая трудиться все это время. Можно сказать, что вся жизнь их была постом. Кроме сред и пятниц, матушки постились и по понедельникам, посвящая свое воздержание Небесным Силам, а главным образом, Архистратигу Михаилу, которого очень чтили. После Успенского поста они продолжали поститься до «Ивана Постного», то есть до дня Усекновения честной главы Иоанна Крестителя, и только после этого разговлялись и позволяли себе есть скоромную пищу.
Особым днем для Петриных был праздник Архангела Михаила, когда после причастия Святых Христовых Тайн они не ели до вечера, сохраняя такую традицию от своей матери и от своих наставников. В этот день обязательно, а часто и в другие праздники и будни в их доме собирались близкие к матушкам верующие люди. Как и в старину, все вместе пели канты и молились. Бывало, всю ночь сестры рассказывали про старцев, вспоминали ссылку, говорили о жизни, назидая всех с любовью и теплотой. Такие дни и ночи были настоящими духовными праздниками для девиц и женщин, приходящих к Ванькиным. Каждый мог услышать только к нему обращенные слова на пользу души, в подкрепление или в обличение. Некоторые из женщин трудились в совхозах и на предприятиях, им необходимо было утром бежать на работу. Но, получив радость общения со старицами, они, не поспав ночью, летели туда одухотворенные и совсем не уставшие.
Утро в доме девиц начиналось всегда в четыре часа. В это время они вставали неизменно каждый день вне зависимости от того, во сколько пришлось им лечь накануне. Если вечером к ним никто не приходил, а такие случаи бывали нечасты, то они ложились в девять или в десять часов. Утром до прихода людей молились, читая по книгам, помимо положенных молитв, еще и дневной акафист, Псалтирь с помянником, Апостол и Евангелие. А после того как старицам привезли с Афонской Горы икону Матери Божией «Скоропослушницу» с частицами мощей Великомученицы Варвары и преподобного Евфимия Великого, сестры стали читать каждый день еще и акафист перед этим образом Царицы Небесной. Вечерняя их молитва включала в себя дневные каноны и последование на сон грядущим. Молитвословия по книгам читала, главным образом, Матрона, она считалась среди сестёр грамотной. Читать умели и Анисия с Агафией, но старались это скрыть. В большой помянник сестёр входили все усопшие старцы, странники, юродивые, которых знали матушки при их жизни, а также девицы, женщины, близкие к подвижникам и к семье Петриных, их предки и благодетели. Начинался помянник с патриархов и епископов, затем шли люди духовного звания и миряне. Молились матушки, главным образом, о тех, кого знали лично. Бывало, что кто-нибудь из женщин, переписывая для них помянники, вписывал и своих родственников, так что в итоге получались большие списки живых и усопших, которых неизменно поминали подвижницы. Об этом молитвенном правиле знали все верующие, бывавшие у Ванькиных. Но о сокровенной молитве праведниц догадывались немногие. Можно с достоверностью сказать, что молились сестры непрестанно, молились со слезами и умилением, иногда вместе, но, в основном, каждая в тайне своего сердца. Люди несколько раз замечали, что матушки встают ночью и молятся молча, делая множество поклонов.