Первое время по возвращении из ссылки они переписывались с Марией Царевой, помогавшей Матроне и Агафии в тяжелые для них годы заключения. Надо отметить, что девицы до конца своей жизни не забывали своих благодетелей, когда-нибудь хоть чем-то оказавших им помощь. Эту благодарность они хранили в своих сердцах, поминая этих людей. По слову апостола, старицы не оставались должниками никому и ничем, кроме взаимной любви, которую они отдавали сторицею тем, кто проявил ее хоть раз по отношению к ним. Их благодарность не была формальной, но особо она и не обнаруживалась внешне. Подвижницы предпочитали молиться Богу за своих благодетелей, считая молитву лучшим и единственно возможным с их стороны воздаянием за добро.
Письма и открытки приходили на адрес Петриных часто. В основном, это были поздравления и просьбы о поминовении. Но сами матушки писали изредка, только в особых случаях, когда необходимо было обязательно ответить.
Как и прежде, они не поддерживали отношений с неверующими родственниками. Родни у девиц было много, но почти ни с кем они не общались. Как-то к ним привезли мальчика, мать которого приходилась сестрам родственницей. После ее кончины близкие отдали сироту матушкам на воспитание. Случилось то же самое, что и в ссылке с Матроной и Агафией. Ребенок научился молитвам, начал креститься и обращаться к Богу. Родственники, приехавшие навестить мальчика, воспротивились такому воспитанию и стали запрещать сестрам приобщать ребенка к вере.
— Ну, тогда забирайте, нам такая родня не нужна, наша родня та, что знает Бога, — ответили матушки.
Анисия, Матрона и Агафия не мыслили себя без храма. Во все праздничные и воскресные дни они посещали Никольскую церковь в Шацке. Но был и еще один храм, в котором стали они бывать. С кончиной отца Кириона Господь не лишил их возможности исповедоваться, причащаться и собороваться у близкого по духу священника. Благим Своим Промыслом Бог воздвиг в Шацкой земле еще одного Своего верного пастыря — удивительно кроткого и смиренного человека. Звали его отец Валентин Ястребцев. Был он протоиерей и служил в селе Новотомниково, расположенном на границе современных Рязанской и Тамбовской областей. Это село находится недалеко от Старочернеева, выше по Цне, приблизительно в тридцати километрах от Ялтунова. С именем отца Валентина связано возрождение после войны Новотомниковской церкви — очень красивого каменного храма с изразцовым иконостасом.
Пройдя лагеря, отец Валентин многое перенес за годы заключения. Два раза его арестовывали и осуждали, после чего ему приходилось отбывать ссылки на строительстве Беломорско-Балтийского канала и в Забайкалье. Однажды на глазах отца Валентина были утоплены шестьдесят его собратьев по служению — священники и монахи. Потрясенный этим событием, он дал обет Богу, что если останется жив и вернется на родину, то станет отчитывать бесноватых и служить людям, отдавая этому все свои силы. Впоследствии пастырь Христов своей жизнью исполнил данный им обет, посвятив себя беззаветному служению Богу и ближним. Тридцать пять лет он был настоятелем Новотомниковского храма, принимая ежедневно больных, облегчая их горе и страдания. Господь наградил отца Валентина даром благодатной молитвы и исцелений. К нему ехали из разных мест, и очень многие получали от старца ощутимую помощь. Говоря проповеди, он часто плакал, причем порой нельзя было разобрать его тихих и невнятных слов, но все находящиеся на службе верующие также не могли удержаться от слез. В такие моменты плакал весь храм.