Во всем придерживаясь старого уклада жизни, девицы не любили новшеств, как не любили роскоши и удобств. Они считали, что для жизни необходимо очень мало, но и за это малое учили благодарить Бога как за милость с Его стороны по отношению к людям. Тех, которые были по своему внутреннему устроению и складу характера близки им в этом, сестры называли «старинными». Говоря о ком-либо, что он «старинный человек», они сравнивали его тем самым с людьми, жившими в дореволюционные годы, когда весь уклад крестьянской жизни основывался на крепком фундаменте искренней, живой любви к Богу и здорового честного труда.
В домах людей, близких к сестрам, было принято никому не отказывать в гостеприимстве. У тех, кто жил в Шацке, по праздникам останавливались пришедшие и приехавшие из сел и деревень верующие. В те годы Никольский храм был одним из немногих открытых в районе, куда, в основном, и съезжались молиться люди. А те из духовного стада матери Анисии и ее сестёр, кто жил в сельской местности, принимали приезжих по благословению матушек не только на ночлег, но даже и на более длительное время. Некоторые из них брали в свои семьи больных с Выши или бездомных. Делали они это добровольно и с согласия своих близких. У некоторых жили постоянно или подолгу блаженные и странники.
Старицы за всех болели сердцем, но особенную заботу проявляли о тех, кто полностью им доверялся. За таких они полагали свои души, в полном смысле этого слова. Скорби близких были их скорбями. Бывало, провидя чье-нибудь горе, но еще не узнав об этом от самого человека, они начинали молиться о нем, и скорбная тяжесть уходила. Если же тот продолжал чрезмерно переживать и плакать втайне, сестры наедине тактично и мудро пытались уврачевать его скорбь словами. Так, одна женщина от постигшего ее горя не находила себе покоя, беспрестанно плача и сокрушаясь. Старицы чувствовали и знали это. Их молитва не возымела своего действия, так как женщина сама не хотела утешения, и ее горе казалось ей безмерным. Как-то придя в дом Ванькиных, она заметила, что сестры не по-обычному молчаливы и озабочены. Вдруг все трое встали, и одна из них сказала:
— Ну, перестань так кричать, хочешь, мы все тебе в ноги упадем?
С этого момента что-то произошло в сердце этой рабы Божией, что именно, понять она не могла, но скорбь ушла тут же, не оставив и следа.
По возвращении из заключения Анисия, Матрона и Агафия еще несколько раз предпринимали путешествия к святым местам. В пятидесятые годы младшие сестры ездили в Киев. Часто бывали в Лавре преподобного Сергия и в Печерах. Матрона и Агафия несколько раз ходили пешком в Моршанск, чтобы достать в городе церковного вина для храма, с приобретением которого одно время были трудности. Такое дело было связано с большим риском. В случае их поимки власти могли использовать это как повод для преследования девиц. Поэтому приходилось быть осторожными. Обвязывая бутылки с вином вокруг себя и надев что-нибудь сверху, они шли таким образом домой. Такое путешествие занимало обычно два дня. Переночевав в Моршанске у знакомых и взяв у своих людей вино, сестры шли семьдесят пять километров до Шацка. Однажды, уже миновав Чернеево, они подходили к Боркам. Необходимо было переправиться через Вачкас — речку-ручей. Сделать это, не замочившись, было невозможно, а погода стояла уже холодная. Вдруг показалась подвода, на которой ехала знакомая девицам женщина. Те попросили перевезти их через ручей, но получили отказ. Женщина обманула их, сказав, что у ее лошади больна одна нога. Впоследствии сестры сокрушались об этой рабе Божией, говоря, что Господь попустит ей наказание за ее поступок. Известно, что женщина эта очень тяжело умирала, и на ее похороны никто не смог прийти из-за половодья и разлива реки.
Бывали сестры и у отца Иоанна (Крестьянкина). Они приезжали к нему в Некрасовку и в Летово, где он служил в сельских храмах до перехода в Печерский монастырь. Впоследствии батюшка передавал для девиц гостинцы с приезжавшими к нему из Шацка, говоря при этом:
— А это передайте матушкам.
В Ялтуново у сестёр побывал, еще будучи молодым, отец Кирилл (Павлов), которого они очень любили и посещали в Лавре преподобного Сергия. Уезжая, батюшка тогда сказал:
— Дай Бог, не в последний раз.