Но бывали случаи, когда люди, получавшие помощь от матушки, забывали про нее, не приходили поблагодарить и даже не сообщали об исцелении или благополучном завершении дела. Как-то в дом сестёр прибежали с просьбой молиться о молодой женщине, которая никак не могла разрешиться от бремени. Ее жизнь была в опасности, и родственники просто требовали молитв тети Гани. Та, промолчав, отправила их домой, после чего целый день переживала. Изредка вполголоса она говорила:
— Как она там?.. Как там роженица-то?
Оказалось, что после прихода родственников та благополучно родила, а они, забыв поблагодарить мать Агафию, даже не сообщили ей о хорошем исходе.
Молясь за ближних, тетя Ганя, без сомнения, брала на себя их тяготы и грехи. Об этом говорили другие духовные люди, знавшие старицу. Сама она скрывала это и не свидетельствовала о своем подвиге, но по некоторым обстоятельствам и характерным ее словам можно было догадаться, что это именно так и было. Однажды она показала свои нательные образки и крестики. Крестиков было много. Не сказав прямо значение такого их количества, она прикровенно дала понять, что несет помимо своего жизненного креста тяжесть и боль людей других.
Однажды к матери Агафии приехал молодой послушник. Было это зимой, на дворе стояла морозная погода. В то время тетя Ганя уже лежала, тяжело болея. В доме находилось несколько человек, и все вели оживленную беседу. Старица подозвала приехавшего, и он сел у ее кровати на пол.
Она взяла его руки и поочередно стала растирать их своими ослабевшими, еле-еле движущимися пальцами. При этом она говорила: «Вот как замерз, все руки закоченели». Сказав это, тетя Ганя добавила, как бы невзначай, слова, понятные только этому молодому человеку. Смысл их заключался в том, что кто-то опутан паутиной. Делала это тетя Ганя с такой любовью, что трудно было удержаться от слез. Конечно же к тому моменту уже никакой мороз не имел последствия, и руки послушника не были окоченевшими. По его свидетельству, все оставшееся зимнее и весеннее время Великого поста прошло с необыкновенной легкостью, без скорбей и болезней, до этого его не оставлявших. Живя в монастыре, он просил мысленно помощи старицы, а приехав, получил ее очевидно. Можно предположить, что мать Агафия таким образом, скрываясь, брала на себя чужое горе и страдание.
Бывали нередки случаи, когда люди, получившие по молитвам матери Агафии благодатную помощь, изменяли свою жизнь, изменялись сами. Но случалось и так, что под влиянием происшедшего к вере приходили и невольные свидетели этих чудесных событий. Незадолго до своей кончины тетя Ганя исцелила молодую женщину, обреченную уже приговором врачей на смерть. Этот случай, сам по себе удивительный, заслуживает подробного описания еще и потому, что он явился причиной обращения к Богу и других людей.
К тому времени дом сестёр Петриных стал известен уже многим за пределами Шацкого района.
Приезжали в Ялтуново и жители Сасова. Сбывалось предсказанное дедушкой Сергием. Женщина, о которой пойдет речь, и по сей день живет со своей семьей в этом городе. Она не перестает благодарить Господа за то, что Он своим благим промыслом свел ее со старицей. Случилось это после того, как больной была сделана неудачная операция по причине воспаления аппендикса. Последующий снимок показал перитонит. Вдобавок опухоль, обнаруженная и задетая во время операции, стала быстро разрастаться. Врачи настаивали на срочном повторном хирургическом вмешательстве и направляли ее в Рязань. Потом выяснилось, что уже не было надежды на благополучный исход, поскольку опухоль за две недели разрослась необыкновенно. Женщина чувствовала — операцию ей не перенести. Не имея уже физических сил, она потеряла всякую надежду и внутренне готовила себя к смерти. Особым горем и болью для нее были двое детей, младшая из которых оставалась еще грудным младенцем. Состояние ухудшалось, больная перестала есть, принимала обезболивающие. До этого изредка посещавшая храм, она обратилась со своим горем к местному батюшке. Тот, зная, что в Ялтуново живет старица святой жизни, направил к ней. По свидетельству верующих, присутствовавших при этой встрече, мать Агафия приняла больную с большим участием и нежностью, несмотря на то, что чувствовала себя крайне плохо — было видно, что долго она не проживет.