Глава седьмая
Небесные заступники
Сороковой день по кончине матери Агафии пришелся на переходящее празднование Собора Всех Святых, в земле Российской просиявших. Как нельзя лучше Господь показал праведность жизни Своей угодницы, возможно, причислив ее, как и ее сестёр, к лику русских святых. Святая Церковь пока еще не засвидетельствовала этого, но, так или иначе, и сейчас для многих, близко знавших стариц, праведность их жизни очевидна. Проходят годы после их блаженной кончины, и все больше и больше осознается, что жили они непрестанно в Боге, имея Его благодать. Они несли свой крест достойно, отдавая всю свою жизнь и все свои силы Господу, любили Его всем своим сердцем. Сестры любили своего Небесного Отца и через Него готовы были вместить и принять в свои сердца каждого человека: христианина и живущего без Бога, искреннего простеца и обремененного лукавством самолюбца.
Теперь, когда в Шацке и в его округе не осталось, к общей печали, ни одного общеизвестного старца, верующие чувствуют себя осиротевшими. С кончиной последних праведников у многих появилось ощущение пустоты, так как немногие способны мужественно и твердо идти по жизни, имея руководителем Самого Христа. А как известно, и высокодуховные нуждались в совете и его искали. Но у людей осталась память, она пока еще жива в сердцах тех уже немногих христиан, в судьбе которых угодники Божии оставили свой неизгладимый след. Этой памятью живут люди, исполняя заветы своих старцев, стараясь достойно нести свой крест, жить по-Божии, ради Христа и ради ближнего. Пройдет еще немного времени, и эти последние свидетели уйдут из жизни, оставив нам свои воспоминания. Это предание сохранится и будет назиданием и памятью последующим поколениям христиан Шацкой земли, а возможно, и всей России. Дай Бог, чтобы память эта осталась! Нам совершенно необходима помощь наших святых, их участие в нашей жизни и теперь, когда они имеют большее дерзновение помогать, находясь в селениях Божиих. Они живы и небезучастны к нашей судьбе. Еще здесь почти все они говорили о том, что будут подавать свою помощь и оттуда — из загробной жизни.
— Шумите, просите, мы и оттоле будем помогать… — говорила мать Наталия.
Эти слова блаженной являются для нас как бы общим к тому призывом и обещанием всех Шацких праведников молиться о своих собратьях по вере.
— Край не оставим… — повторяла она же, имея в виду себя и всех своих сподвижников.
А слова матери Анны: «Приходите ко мне на могилку и говорите всё, как живой…» — слышатся спустя десятки лет живо и явственно, как из уст самой старицы.
И обещания эти они исполняют. Всем, с верою приходящим на их могилы и обращающимся к ним с просьбами, они облегчают скорби, помогают в трудностях. Известно, что один молодой человек, получив сильное радиационное облучение во время службы в армии, помолившись, исцелился от земли с могилы блаженной Наталии.
Сбор сведений о молитвенной помощи почивших подвижников, по всей видимости, — дело будущего. Возможно, Господь через чудеса и исцеления явит, очевидно, святость тех или иных из них. А пока наше дело — поминать почивших, не забывая их жизнь и имена.
В этой книге упомянуты не все старцы и старицы, блаженные и странники, подвизавшиеся за последнее столетие на Шацкой земле. Мы рассказали лишь о тех из них, кто был тесно связан с жизнью сестёр Петриных. Но были и другие, которых знали сестры, с некоторыми из которых общались и были близки. Но сведений о близкой с ними связи матушек у нас нет. С тем чтобы сохранить память и об этих, не упомянутых выше подвижниках, приведем здесь их имена.
Это и иеромонах Дорофей, родом из Мордовии, служивший на Выше в двадцатые годы уже после закрытия монастыря. Имел дар благодатной молитвы, был прозорлив и почитался по всей округе как подвижник. Известен случай, когда в засуху по его молитве Господь даровал людям дождь. С отцом Дорофеем служил диакон, имевший пристрастие к вину. Когда его хотели выгнать из храма, батюшка сказал, что и он грешник: «Тогда и меня выгоняйте…» В 1932 году вдали от родины он был задушен надсмотрщиками в тюрьме, куда его заточили власти. Сохранилось письмо тех лет к его матери, в котором священник — свидетель мученической кончины отца Дорофея — описывает его смерть.