- Это уже не имеет значения. Киёмидзу у нас в руках. – Бодро отозвался Учиха, поднявшись с кресла. Сунув руки в карманы черно-синих трикотажных брюк, он вышел из-за стола, и направился к окну, остановился за спиной синоби. – Мы исправим эту незначительную оплошность, переключив их внимание на кое-что более важное, чем дела организации.
Пейн промолчал, не ответив, и лишь вопросительно посмотрел на Лидера. Мадара же ни взирая на молчание подчиненного, продолжал:
- Заметь, вместе сестры Киёмидзу сильны и вдвойне опасны. Если мы и впредь будем позволять им копаться в этой истории с Тадзиявой, рано или поздно они обо всем догадаются. Подобные проблемы нам ни к чему сейчас. Поэтому, чтобы наш план успешно работал и дальше, необходимо разрушить то единство, что существует между сестричками на текущий момент.
- Что вы на сей раз задумали, Мадара-сама?
- Твою мать, недоумок!!! Какого лешего ты вытворяешь, Дейдара??? – пулей, влетев в комнату, обескуражено воскликнула Наоми. В пару шагов преодолев помещение, она схватила синоби за шиворот, со всей силы отшвырнула его к стене.
С трудом удержавшись на ногах, блондин стремительно обернулся, примирительно вскинул руки.
- Это вовсе не то, о чем ты подумала, Наоми! – принялся оправдываться он, умоляюще глядя ей в глаза. Но Наоми было не пронять. Она верила лишь в то, что видела собственными глазами. Дейдара приставал к Тенши, безнравственно воспользовавшись ее состоянием.
Испепелив нукэнина взглядом, куноити яростно сжала кулаки.
- А ты знаешь, о чем я думаю, мерзавец? – Вопросом на вопрос ответила она, повысив голос.
Что за люди такие, эти акацуки? Не чураются ни чем, дабы добиться своего. И этот Дейдара не исключение. Крутиться вокруг Тенши, будто здесь медом намазано, а у самого глазки так и горят. Типичный мужлан, на уме у которого только одно!
Наоми тошнило от представителей этого мерзкого сборища! Она ненавидела, презирала их каждой клеточкой своего тела! Пейн, Конан, Дейдара, Хидан... Все они для нее на одно лицо. Жалкие, подлые отступники без стыда и совести. Их внутренний кодекс чести не что иное, как пафосный бред, носящий под собой тщеславные, меркантильные интересы о мировом господстве. Лишь злосчастный договор удерживал ее от решительного шага, словно стальные путы, сковывая по рукам и ногам. Если бы не он, она и минуты не пробыла бы в этом змеином гнезде. От каждого члена акацук, ровно, как и от Лидера, можно было ожидать чего угодно. Слишком многое крылось за его бесстрастной невозмутимостью, и сегодня, бросив очередной вызов ему в лицо, Наоми лишний раз осознала правоту своих умозаключений.
- Мы опять вернулись к тому, с чего начали, Наоми? Позволь напомнить, если ты запамятовала, вы служите на благо селения Дождя по воле старейшин клана. И этого тебе не изменить. Как бы ты не старалась. – Только и сказал он, посмотрев на нее своими странными, колдовскими глазами, и вопросы отпали сами собой. Бесполезно было настаивать. Чтобы она не говорила, чтобы не делала, покуда существует договор, истинна будет на стороне Лидера акацук.
Однако Наоми была не намерена с этим мириться. Она – последняя из рода первоклассных наемников, и не позволит вытирать о себя ноги. То же самое касалось и Тенши. Искренняя и нежная, она достойна большего, чем какой-то охламон, прозябающий вне закона.
Негодующе сведя брови на переносице, куноити неотрывно смотрела синоби в лицо, полным слепой ненависти взглядом. Будто хотела убить его взглядом. Дрожь негодования била ее, ознобом отдаваясь в каждой клеточке тела. Наоми буквально колотило от еле сдерживаемой ярости. Она так сильно сжала ладони, что пальцы свело от напряжения.
- Если честно, догадываюсь! Страдаешь гиперопекой, Наоми? Тенши уже не ребенок... – Неуклюже попытался разрядить обстановку Дейдара, неуверенно улыбнувшись, но это лишь подлило масло в огонь ее раздражения.
«Он еще поучать ее вздумал!» – пуще прежнего взвилась Наоми, махом выхватив из косараэ катану.
Покуда она жива, никто и никогда не тронет Тенши и пальцем! Она готова была жизнь отдать за сестру.
- Убью! – свистящим полушепотом сквозь зубы процедила куноити, мысленно подписав синоби смертный приговор. Безоружный, Дейдара напрягся. Замерев. Резко рванувшись с места. Девушка бросилась на него и лишь слабый окрик Тенши спас его от неминуемой участи стать жертвой гнева Киёмидзу.
- Пожалуйста, не надо, Наоми! – невнятно приговорила Тенши, тщетно силясь приподняться на локтях. Глухо застонав, она бессильно рухнула на подушку. – Это я... Я... Я сама хотела...
- Сама? – Наоми встала как вкопанная и в ее голосе послышались недоверчивые нотки. Руки опустились сами собой и, не веря собственным ушам, она озадаченно повернулась к сестре. – Тенши? Ты право не в себе... Я видела, этот болван приставал к тебе... Не стоит защищать его!
- Нет... я сама... – Упорно твердила девушка, настаивая на своем. Не в силах вынести укоризненный взгляд сестры, Тенши отвернулась.
Наоми промолчала, не найдя, что ответить, в этот момент отчаянно желая провалиться на месте.
Только сейчас до нее дошло. Какая же она все-таки дура?! Так привыкла носиться со своей ненавистью к Тадзияве, что и не заметила, какие страсти творятся у нее под носом.
Оказывается здесь ее никто не ждал, а она, глупая, одержимая беспокойством за сестру, примчалась без спросу и помешала столь душещипательному моменту!
Как мерзко!
От осознания этого факта девушке вдруг стало так грустно и сердце неприятно защемило. С каждым днем они с Тенши все сильнее отдалялись друг от друга. Пропасть непонимания росла, раскинув между ними свои зловещие владения.
На доли секунды разочарование отразилась на лице куноити, и она бессильно уронила катану вниз.
- Вот значит как, Тенши? – понизив голос, сказала Наоми безуспешно пытаясь поймать взгляд сестры. Младшая упорно избегла смотреть ей в глаза. Бледная и обескровленная, с черными тенями под запавшими глазами, она была зыбкой тенью той прежней – полной энергии Тенши, какой она знала ее всегда. Белоснежная марлевая повязка надежно фиксировала голову куноити. Кто-то успел позаботиться о ней. Неужто Дейдара?
Легкий укол ревности пронзил сердце, и, не надеясь дождаться ответа, девушка поспешно опустила взор. Скрывая одолевавшие ее эмоции, она засунула меч в ножны.
- Пойми, такое иногда бывает между мужчиной и женщиной, Наоми-тян. Если ты понимаешь, о чем я? – вклинился в диалог Дейдара. Ободренный откровенным заявлением Тенши, он расслабился. Дерзко заглянув куноити в лицо. Плутоватая улыбка застыла на его губах.
- Утихни, тугодум!!! Тебя не спрашивали! – апатично цыкнула Наоми, стрельнув в него взглядом и отвернувшись. Сосредоточилась на сестре: – Ты меня очень удивила, сестренка. Признаться от тебя я подобного не ожидала. И поделом мне. К черту Киёмидзу и к черту законы чести! Зачем загружаться, если можно просто жить в свое удовольствие?
- Не утрируй. Ты перегибаешь, Наоми... – Попыталась возразить Тенши, но девушка не стала слушать. Предупреждающе вскинув руку, Наоми перебила ее на полуслове.
- Оставь, Тенши я, не дура и все понимаю. Ты хорошо устроилась и не нуждаешься в моей помощи. Так с чего я должна волноваться? А? – Развела руками куноити. – Это твоя жизнь. Делай с ней что хочешь. Мне остается просто уйти и не мешать вам!
Закончив, Наоми замолчала и, неприязненно скривившись, нервно зашагала к выходу.
- Наоми!!! Все не так, пожалуйста, послушай!!! – рывком сев в постели, в отчаянии крикнула ей в след Тенши, но глухой стук закрывающейся двери стал ей ответом. Наоми ушла, и безнадежная пустота охватил ее, стальными тисками разочарования болезненно сжав сердце. В глазах потемнело, и судорожно схватившись за голову, куноити медленно осев на подушки, сползла вниз.
- Фурия ненормальная… – Скептически прыснув, подметил Дейдара, проводив куноити взглядом. – Ты уж извини, Тенши, но по мне, так она просто ревнует. – Подытожил он. Отстранившись от стены, синоби решительно шагнул по направлению к кровати и присел на краешек рядом с ней. – Посмотри, до какого состояния она тебя довела? – с сожалением заглянув ей в глаза, Дейдара протянул ладонь и ласково коснулся щеки куноити. – Я вообще не понимаю. Как ты можешь выносить ее? Наоми просто невменяема! С таким характером, не удивительно, что она до сих пор одна. Не один нормальный парень на километр к ней не подойдет.