— Ей можно доверять?
— На все сто. Я в детстве считала, что мир существует для того, чтобы мне в нем было удобно и комфортно.
Типичный комплекс папиной и маминой дочки. И первым ударом по моим представлениям о жизни стала смерть мамы.
— Отчего она умерла?
— Сердечный приступ.
— Ты уверена? Извини, — поправился Артем, уловив недовольный взгляд Ники, — это я к тому, что сказала ли ты врачам, что у тебя может быть плохая наследственность?
— Нет… Вот. Да, папа сделал все, чтобы я не чувствовала себя сиротой. Он с тех пор так и не женился.
— А твой бизнес?
— Что, мой бизнес?
— Ты продолжаешь семейное дело?
— Писательское? Нет, моей мечтой всегда было одно — иметь собственный ресторан.
Танюша вышла из дома и пошла на лужайку убирать стулья, как вдруг сзади услышала шаги. Она обернулась и увидела Сергея с пистолетом в руке. Сергей направил на нее дуло. Его рука дрожала, а глаза сверлили Танюшу, которая стояла ни жива ни мертва, вцепившись в белый пластиковый стул. Сергей опустил руку с пистолетом и выстрелил. На звук выстрела на лужайку примчался Михаил.
— Кто стрелял? — закричал он. — Что случилось? — Михаил заметил в руке Сергея пистолет. — Таня, с тобой все в порядке? — Он кинулся к жене.
— Как тебе сказать, Миша… — опомнившись проговорила Танюша. — Сергей Анатольевич… только что хотел… покончить с собой.
Сергей вскинул на нее удивленные глаза, а она продолжала:
— Я увидела пистолет и вовремя окликнула его… К счастью, пуля пролетела мимо.
Михаил бросился к Сергею, вырвал из его рук пистолет:
— Сергей Анатольевич, зачем же вы так? Идемте, я провожу вас в дом.
Сергей, как во сне, подчинился. Оставшись одна, Танюша без сил опустилась на стул.
Вернувшись в офис, Ритка принялась изучать оргтехнику. Юлька, подпиливая ногти, наблюдала, как Ритка пыталась получить факс.
— Да, пожалуйста, высылайте, — говорила Ритка по телефону.
— Стартуйте.
— Заметано, лови, подруга, — задорно сказала Ритка.
Юлька спохватилась, вырвала у Ритки трубку и извиняющимся тоном проговорила:
— Извините, у нас стажерка. Неопытная. Я стартую. — И Юлька нажала на кнопку.
— Это сленг такой, офисный, — поучала Юлька Ритку, — а не твой треп базарный.
Из факса выплыл лист. Секретарша его внимательно изучила.
— Спасибо, — любезно сказала Юлька в трубку, — факс прошел, все в порядке. До свиданья.
— Пойдем, покажу, как работает ксерокс, — резко обратилась она к Ритке. — Тебе нужно знать только две функции, — сказала Юлька, подойдя к ксероксу, — куда положить и на что нажать, остальное — не твоего ума дело. И еще — без народной самодеятельности. Твой номер заключается в одном: отксерила, принесла, отдала, улыбнулась. Все понятно?
Юлька собрала в стопку отксеренные листы бумаги.
— Как работает кофеварка? — деловито осведомилась Ритка.
— Хорошо, что напомнила. Это очень важный момент. Юлька подошла к кофеварке.
— Кофе находится здесь.
— Натуральный?
— Само собой. Амалия Станиславовна любит сладкий.
Юлька сделала кофе.
— Со сливками? — уточнила Ритка, изображая послушную ученицу.
— А ты сообразительная! Две ложечки сахара, не размешивая.
Юлька насыпала сахару. В этот момент зашла Татьяна и увидела, как Ритка берет у Юльки чашечку.
— Спасибо, — любезно поблагодарила Ритка.
Юлька опешила и застыла с открытым ртом.
— Улыбаемся, Юлечка, улыбаемся, — продолжала цирк Ритка. — Думать — не твоя работа.
Татьяна растерянно проговорила:
— Юль, я тут за скрепками к тебе пришла…
В своей клинике Борюсик осматривал Ольгу Алексеевну. Та была немного взволнована, но Борюсик этого не замечал.
— Ваше состояние улучшилось, а продолжать процедуры или нет, решать вам, — заключил Борюсик. — Со своей стороны я могу лишь посоветовать не реже одного-двух раз в неделю все-таки нас посещать. Мышцы не любят застоя, они предпочитают всегда быть в тонусе.
— Борис Михайлович, я волнуюсь и не знаю… не знаю, как начать…
— Начинать не нужно, надо продолжать. А если без шуток, милая Ольга Алексеевна, то уверяю: у вас нет ни единого повода для беспокойства…
Борюсик, как всегда, был мил и благожелателен.
— Я не о том. Вы представили эту… вашу… ну, пациентку для программы.
— Да, и счастлив, что ситуация наконец разрешилась.
— Понимаете, Борис Михайлович, — несколько запинаясь, продолжала Ольга Алексеевна, — эта девушка не совсем подходит для телевидения, вернее, совсем не подходит. Она, как бы помягче выразиться, несколько вульгарна.