— Принесет она тебе в подоле после этих купаний, — пробурчала Виктория Павловна.
— И я о том же. А ей учиться надо.
— У тебя чай есть? Давай погоняем с утречка, — предложила директриса.
Налила воду в чайник, чашки из шкафчика достала.
— Ну-ка колись, Анна. Я тебя насквозь вижу. Задумала рассказать ей о своей тайне?
Анна Вадимовна только вздохнула.
— А чем это поможет? Тут дело тонкое, деликатное. Дров легко наломать, а как их потом вывозить?
— И я, Пална, о том же. Если б не этот Артем, я б ее тут оставила. У нас фельдшерская школа неплохая. Мне б главврач поликлиники помогла туда Дианку пристроить. Была бы медиком, чем плохо?
— А она чего хочет? — спросила Виктория Павловна
— С Артемом своим на мотоцикле его вонючем гонять и купаться по ночам — вот чего.
— Ну ладно, ты расскажешь ей. Только себя опозоришь. А потом что? А вдруг она от тебя отвернется? — заволновалась Виктория Павловна.
— Сплюнь, что ты такое говоришь, — Анна даже рукой махнула. — Мы с ней душа в душу живем.
— У нее теперь Артем есть. Фур-фур на мотоцикле и — улетела. Прощай-прости, мама дорогая. Так что семь раз подумай, прежде чем отрезать, — не унималась Виктория Павловна.
Анна Вадимовна заметила мелькнувшую в окне тень. Она подошла к окну и раскрыла его. Кто-то затаился за ящиками под окном, Анна это чувствовала.
— Ты чего? — спросила Виктория Павловна.
— Ничего. Показалось, ходит кто-то.
— Да все спят еще, — успокоила директриса.
— Но я же видела. Точно кто-то прошел. Что ему делать на заднем дворе в такую рань?
А тот, кто прятался за ящиками, свалил в кучу ветошь, положил сверху ящики и стал искать по карманам зажигалку. Зажигалка вскоре нашлась.
Юрий Владимирович любил работать по утрам. Даже после презентации не изменил своим привычкам — сидел за письменным столом, продумывая очередной сюжет. Вдруг о чем-то вспомнив, набрал номер.
— Боря, я что хотел, — начал Юрий Владимирович.
— Юрий Владимирович, помилосердствуйте, — взмолился Борис Михайлович. — Вы посмотрите, который час.
— Извини, друг, извини. Я думаю, что если я уже работаю, так все другие тоже.
— Работать в такую рань — преступление, — пробурчал Борис Михайлович.
— Не скажи. Так работали большие мастера. Бальзак, например. Или не Бальзак? Ну, в общем, многие. Я, конечно, себя с ними не равняю… Вот сегодня я написал прекрасный абзац. Хочешь, почитаю?
— Юрий Владимирович, вы же знаете, я на слух не воспринимаю. Мне надо вчитаться, осмыслить. Что вы хотели спросить?
— Да тут один психологический пассаж. Понимаешь, мне надо, чтобы герой убил свою жертву нетрадиционным способом. А как — не придумаю. Хотел с Никушей посоветоваться, так у нее телефон на автоответчике, никто не отвечает.
— Странно, — заметил Борис Михайлович. — А вы героя своего уколите в толпе зонтиком со смертельным ядом. Я такое где-то в кино видел. Шикарно получится. Как врач говорю.
— Спасибо, дорогой. Действительно, зонтиком я еще не колол.
Юрий Владимирович положил трубку и снова стал названивать дочери. Ее мобильный не отвечал, и Юрий Владимирович позвонил по обычному телефону. Трубку взяла горничная.
— Здравствуйте, Юрий Владимирович, я вас узнала. Я пришла сегодня рано. Доминики Юрьевны уже нет. Она мне не звонила. Не знаю, к сожалению, где она. Может, Сергей Анатольевич знает?
Юрий Владимирович загрустил.
Борис же, осознав, что поспать не удастся, аккуратно застелил постель, взбил подушку и поставил ее треугольничком, как в пионерском лагере. Потом сделал зарядку. Так же педантично и вдумчиво, как все, что он делал. На душе было нехорошо, словно в предчувствии беды.
Амалия Станиславовна делала все, что было в ее силах, чтобы спасти Доминику.
— Что сказал профессор? — выспрашивала она врача.
— Пока ничего утешительного. Профессор положительно оценил вовремя сделанную операцию, но пострадавшая, к сожалению, потеряла много крови. Мы собрали консилиум. Все единодушны. Нужно прямое переливание крови.
— Значит, необходимо его осуществить, — требовательно сказала Амалия.
— К сожалению, у нас нет подходящего донора.
— Какая у нее группа крови?
— Четвертая.
— У меня четвертая, — Амалия была готова на все.
— А резус? — спросил врач.
— Обычный, как у всех.
— А у нее не как у всех — отрицательный. Ищите донора.
— А как она себя чувствует? — волновалась Амалия.
— Плохо. Надо спешить.
Амалия кивнула. Она была готова поспешить.