— Где-то я это уже слышала, — заметила Юля.
— Потяни носом. Слышишь, как жареным пахнет, — и это не шашлычок. Лично я на амбразуру бросаться не собираюсь. И тебе не советую.
— Так вот о чем с тобой толковала штурмбанфюрер Амалия, — поняла Юля.
— И об этом тоже. А еще намекнула, что каждый, кто вставит поперек хоть одно слово, сразу полетит за борт.
— Как говорится, не успев отряхнуть прах…
— Какой еще прах — Ритка жива, — сообщила Татьяна.
— Жива! — обрадовалась Юля. — А ты молчала! Вот это здорово! Так, может, еще вернется на нашу улицу праздник?
— В любом случае не скоро. Ритка плоха, без сознания. Амалия ее даже не принимает в расчет.
— Вот смотрю я на Амалию нашу Станиславовну и вспоминаю свои чудесные школьные годы. Нам училка по литературе любила задавать сочинения на темы типа — с кого бы я хотел жизнь сделать. Так я — с Амалии хочу. Непотопляемая женщина, хоть и железная. Нам до нее расти и расти, — призналась Юля.
Николай Николаевич попросил Сергея:
— Отвезите меня, пожалуйста, в ваш офис. Хочу поговорить с сотрудниками.
— Тогда советую начать с приемной.
— Почему именно с приемной?
— А там дислоцируется генеральный штаб всех сплетен и интриг. Под руководством Юлии Александровны Полонской, — желчно заметил Сергей.
Юля встретила НикНика приветливо:
— Здравствуйте, компания «СуперНика» приветствует вас. Чем могу быть полезной?
— Вы меня не узнали, Юлия Александровна? Не могу даже передать степень своего огорчения.
— Да это же наш бравый следователь Николай Николаевич. Вы ко мне, СуперНикНик? — спросила Диана.
— Хотел бы, Дианочка, но долг зовет. И для начала у меня вопрос к уважаемой Юлии Александровне: что вы можете сказать об обстановке в офисе, предшествующей… сами понимаете чему?
— А нельзя сформулировать поточнее?
— Можно. Как у Маргариты Калашниковой складывались отношения с сотрудниками фирмы?
— По-разному. С одними — хорошо, с другими — не очень, с третьими — нормально, с четвертыми — плохо. — Юля понизила голос. — А были и такие, с кем — очень ненормально.
— Великолепно. Стартуем с финиша, извините за каламбур. Так с кем у Калашниковой отношения совсем не сложились?
— С Сергеем Анатольевичем.
— Так значит, Сергей Анатольевич… Это интересно. И с чего же началась их неприязнь?
— Началось с того, что Ритка его понизила в должности и выселила из кабинета. Сергей ведь раньше отдельно сидел, как большой белый господин, а теперь оказался на плантации среди прочих пролетариев.
К разговору подключилась Диана:
— И Сережа в долгу не остался. Юль, покажи НикНику, какие фотки он опубликовал в газете.
Юлька достала газету с юбилейным репортажем и продемонстрировала НикНику.
— Да-а-а, за такое женщина кому угодно глаза выцарапает.
— Маргарита отомстила покруче — она этими газетами ему всю мужскую гордость оклеила, — сказал Юля.
— Что, простите, оклеила? — оторопел Николай Николаевич.
— Его личный автомобиль. А вы о чем подумали? — невинно поинтересовалась Юля.
— В общем, Ритка отомстила Сергею, — подвела итог Диана. — А он пообещал отомстить за ее месть. Такой вот круговорот воды в природе.
— Интереснейшая информация, — заметил следователь. — Благодарю вас обеих, вы очень помогли следствию. Дианочка, можно вас на минутку?
— Да.
— Как у вас с планами на вечер? У меня совершенно случайно образовалось два билета на «Код да Винчи». Пойдем?
— Всего два билета? А как же литературное дарование Игорек? Нет, НикНик, я вам наш любовный треугольник развалить не позволю, — засмеялась Диана.
Артем приехал в санаторий поговорить с дежурной.
— Здравствуйте. Вы меня помните? — спросил он.
— Конечно. Вы меня еще на свадьбу пригласить обещали.
— И обязательно приглашу. Но сегодня я, к сожалению, по делу. Вы не знаете, что из своих вещей здесь оставляла Никитина?
— Отчего не знаю, у меня все записано. Вот. Бегемот плюшевый, серый — одна штука, груша боксерская, черная — одна штука.
— А могу я на эти вещи взглянуть? — поинтересовался Артем.
— Взглянуть — конечно. А отдать я вам их не отдам без разрешения хозяйки. У нас с этим строго.
— Мне и не нужно. Только посмотреть.
Дежурная вышла. Артем позвонил Доминике.
— Никуша, это я. Постарайся вспомнить, ты брала в руки боксерскую грушу, которую тебе подарил муж?
— Кажется, да.
— Плохо, очень плохо. Ладно, я перезвоню. Никуда не выходи.