Я не сделала ничего хорошего.
— Я не сделала ничего хорошего, Джеки, и это пугает меня. Все идет не так, как раньше. Ты видела передачу с участием Трумэна? Передачу Стэнли Сигела? Возникает такое впечатление, будто Трумэн сочинил продолжение моей жизни и оно стало реальностью. Более того, я разорена. Мне не удастся сохранить квартиру.
— А чего ты еще ожидала от этого ничтожества? Плюнь ты на него. Ох, Скейт, — прибавила она и обняла меня.
Я долго оставалась в ее объятиях. В самолетах Джеки всегда усаживали в первом ряду, чтобы другие пассажиры не могли за ней подглядывать.
— Не оборачивайся, — прошептала она, — та полная женщина слева, в третьем или четвертом ряду, это же Барбара Уотсон.
Я достала зеркальце из сумочки.
— Ты уверена? Не может быть. Эта женщина огромна.
— Говорю тебе, это она. Всюду, куда ни пойдешь, встретишь Барбару Уотсон.
— И что будем делать?
— Будем пить. Только не это мерзкое шампанское. Да, я выпиваю и ты тоже, к тому же нет смысла строить из себя образец добродетели перед стюардессой. Знаешь, она уже давно не заблуждается насчет людей. Я спрашиваю себя, обязаны ли они подписывать договор о неразглашении?
— Ох, Джеки мне так тебя не хватало! Поклянись, что это закончилось.
— Мне тоже ужасно не хватало тебя. Я говорила себе: «Ты пойдешь туда», однако не могла сделать этого без Тини.
Я стремилась раз и навсегда вернуть ее тебе, и все же это было не в моих силах. Я пребывала в таком же заторможенном состоянии, как перед теми людьми, с которыми встречалась после Далласа и которые произносили одни и те же слова соболезнования. Всеми теми, перед которыми мне следовало выглядеть естественной и отчаявшейся. А у меня только и хватало сил, чтобы отвечать им: «Это так любезно с вашей стороны»; то же самое я говорила, когда меня поздравляли с удачным приемом в Белом доме. Я понимала, что это невежливо и даже грубо, что это совсем не то, что люди от меня ждут, но мне ни разу не удалось сказать ничего другого, даже если мне было стыдно-престыдно за то, что я такая бездарная актриса.
— Я потеряла Тини, — произнесла я, — потеряла Влада. Но это не важно, если рядом ты.
Она попросила, чтобы нам принесли еще по бокалу, и я позволила звукам ее голоса убаюкать меня. И все же, несмотря на алкоголь и на голос Джеки, я чувствовала себя такой несчастной, что лишь повторяла: «Ох, Джеки, что мы будем делать?»
— Составлять план битвы, — выпалила Джеки. — План битвы, который поможет нам за полгода стать самыми счастливыми девушками Америки.
Семь нью-йоркских авеню были тщательнейшим образом проштудированы, вся инфраструктура, включая коттеджи и гостиницы, была исследована шаг за шагом, словно лабиринт, и мы принялись за поиски богатых мужчин, тех, у кого, как называла это Джеки, водились настоящие деньги. Я было подумала о Джимми, однако он уже был занят одной француженкой и не собирался разводиться или, скорее, это Аннабель не собиралась разводиться. Она сама сказала мне это во время похорон, узнав, что я приехала из Мексики: «Ох, дорогуша, даже и не думай, я не разведусь никогда, а поскольку ты собираешься выйти замуж, то тебе придется подыскать кого-то другого вместо бедного Джеймса». Какая жалость, у него было десять миллиардов и пять жен, он оставил по два миллиарда каждой. Джимми был методичным человеком.
Я восстановила по памяти план, который мы с Джеки составили в самолете:
НАЙТИ БОГАТОГО МУЖЧИНУ
Мы подготовили список богатых и незанятых на тот момент мужчин:
Генри Форд
Сэмюэль Уолстон
Деметриус Карагопулос
Маркос Ливанос
Тим Коч
Лорд Роуздейл
Эрнесто Брандолини
Таки Теодоракопулос
Коста Гратсос
Ники Гуландрис
Джанни Аньелли
Джон Дж. Риб
Папа
После чего подвергли его скрупулезному анализу.
А затем я сорвала куш.
И сорвать его мне помогла отнюдь не Америка, а Европа, моя лучшая подруга.
Когда я повстречала Ари, то была разведенной американкой, чьи сердечные переживания остались в далеком прошлом (последняя любовь к Питеру Бирду казалась мне возвышенной, однако такую же любовь изображала Мэрил Стрип в фильме «Из Африки» и, поскольку она играла лучше, чем я, Питер превратился для меня лишь в друга).
Ари любил, чтобы ему готовили макароны, плавал, не снимая черных очков, путешествовал на собственном самолете и давал мне деньги.
Лондонские греки богаче американских. Богаче богатых. Я нашла Ари среди греков Лондона, хотя он был универсальным греком, питающим слабость к Парижу.