Лиза улыбнулась своему отражению, которому иногда приходили в голову такие детские мысли: а вот если бы… Жить в сослагательном наклонении, к сожалению, не получается. Есть одна-единственная жизнь — и ее не переиграешь.
Она уже выходила, когда ее остановил телефон. Сказав несколько раз «Алло» и «Я вас слушаю», но не дождавшись ответа, Лиза положила трубку. Недолго подождала нового звонка на тот случай, если кто-то не прозвонился. Но телефон молчал, и она быстрым шагом направилась к двери: дела торопили.
Две лекции в университете, консультации на «Мосфильме», встреча с редактором в издательстве, не забыть спросить про договор с «Random House», вечером ужин с Андреем. Забавно, как органично он вписывается в деловой список. Надо бы включить в повестку дня еще один пункт: напомнить самой себе, что я все еще женщина.
Странно, чем больше внимания оказывали ей мужчины, тем меньше ей хотелось отношений с ними. Упрямство? Предвзятость? Ни один не отвечал ее требованиям, и Лиза порой говорила себе, что все ее неудачи в личной жизни проистекают от завышенных требований к избраннику. Вернее, к претенденту на это почетное звание: экзамена пока не выдержал ни один из них. Пожалуй, Андрей держится дольше других. И то, наверное, потому, что ничего не требует от Лизы: ни страстной любви, ни клятв, ни пустых обещаний. То ли терпеливо выжидает в засаде, то ли ему действительно ничего от нее не надо, кроме дружеских поцелуев и платонических объятий.
Разговор в издательстве затянулся. Лиза никак не хотела соглашаться с предложенной правкой пятой главы, но и редактор, Тамара Костина, стояла намертво. Пока искали компромисс, прошло два часа. Измученные борьбой со словами и друг с другом, и Лиза и Тамара решили устроить перерыв и выпить кофе. К кофе нашелся ликер, на запах подтянулись еще несколько человек, посыпались шутки, анекдоты, и напряжение ушло. Лиза дала согласие на частичное исправление второй половины главы, Тамара обещала не трогать первую ее часть. Кстати подошел юрист издательства, и Лиза вспомнила о «Random House».
— Алексей Григорьевич, хотела с вами посоветоваться.
— Я весь внимание, Елизавета Никитична. — Он поправил очки и поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее и как бы настраиваясь на долгую беседу.
— Видите ли, одно зарубежное издательство заинтересовалось написанной мною биографией княжны Таракановой. Предлагают на первый взгляд выгодный контракт, однако, как вы понимаете, я не очень разбираюсь в юридических тонкостях…
— Контракт у вас с собой? — Алексей Григорьевич потер руки и положил ногу на ногу. Разговаривая, он никогда не сидел спокойно: приглаживал волосы, дергал ногой, стучал пальцами по столу. Нового человека это неизменно Настораживало или раздражало, но Лиза привыкла к его манере и не обращала внимания.
— Да, вот, — она достала из сумки бумаги.
Алексей Григорьевич быстро, профессионально наморщив лоб и не забывая отстукивать такт какой-то песенки, которую мурлыкал себе под нос, проглядел договор.
— Еще не подписывали?
— Нет. Но агент торопит.
— Не спешите. Вот здесь, — он ткнул пальцем в пункт о потиражных, — явная неувязка.
— Я так и знала, — с чувством сказала Лиза.
— Что же нам делать, — задумчиво проговорил Алексей Григорьевич, смял салфетку и принялся задумчиво рвать ее на мелкие кусочки. — Я с завтрашнего дня в отпуске. Уезжаю на дачу, — доверительно сообщил он Лизе. — А вам необходим специалист. — Он подумал. — Вот что. Я вам дам телефон одного человека, можете полностью ему доверять. Скажете, что от меня.
Он проворно поднялся и исчез за дверью. Лиза растерянно допила ликер, посмотрела на часы и ахнула: уже десять минут, как она должна была быть на площади Маяковского. Быстро побросав бумаги в сумку, накинув плащ и наспех со всеми попрощавшись, она выскочила из кабинета и налетела на Алексея Григорьевича, который поспешил отдать ей клочок бумажки с телефоном и именем. На ходу поблагодарив и не глядя сунув бумажку в сумку, Лиза понеслась на свидание.
Конечно, она опоздала, и Андрей, который привык к ее пунктуальности, уже строил самые мрачные предположения. Но вид запыхавшейся виноватой Лизы развеселил его. В серьезной деловой женщине вдруг проглянула озорная лохматая девчонка, и Андрей постарался запомнить этот образ. С недавних пор он начал коллекционировать ее преображения. Было их не так много, Лиза неизменно держала себя в руках, но тем интереснее было наблюдать, как в сдержанной Елизавете Никитичне вдруг прорываются самые неожиданные проявления характера. Это странное увлечение началось с одной сцены, которую Андрею довелось наблюдать полгода назад.
Было это в Петербурге, во время научной конференции. Один из почтенных мужей, выступая с докладом от своего имени, был уличен Лизой в воровстве: по прихотливому стечению обстоятельств именно этот доклад, слово в слово, был представлен Лизе ее аспирантом год назад. Однако парню предложили выгодную работу за границей, и он, бросив аспирантуру, укатил в Австрию. Она тогда сильно расстраивалась, тема была интересной и, как считала Лиза, несправедливо и безвременно окончила свое существование в университетском архиве. И надо же, такое неожиданное воскрешение. Ей тогда настоятельно посоветовали не лезть в это дело, но она уже закусила удила. Кончилось тем, что, выйдя к трибуне и так стукнув по ней кулаком, что упал на пол и разбился у ее ног, забрызгав туфли, стакан с водой, Лиза потребовала от докладчика признания в совершенной непорядочности.
С Андреем она встречалась уже полтора года, они вместе обедали, ужинали, и он упорно готовил почву для совместного завтрака. Андрей прекрасно понимал, что Лиза — женщина непростая и добиться ее расположения трудно, но усилия — он был в этом уверен — окупятся с лихвой. На сегодняшний вечер он возлагал особые надежды.
— Ты как всегда? — спросила Лиза, когда они развернули меню. — Бараньи ребрышки и море пива?
— Ты бесконечно проницательна, — улыбнулся Андрей.
— В данном случае это совсем нетрудно, — Лиза вернула ему улыбку. — Насколько я помню, это блюдо ты предпочитаешь всем остальным.
— Я довольно однообразен в пристрастиях, — согласился он и выразительно взглянул на Лизу. Однако та тут же отвела глаза.
— Я, пожалуй, попробую цыпленка с ананасом.
— Вино?
— Красное.
Андрей сделал заказ и завел разговор о последней выставке импрессионистов: он знал, что его спутница любит живопись. Главное, ради чего он встречался сегодня с ней, решил оставить на десерт.
Однако чем дальше продвигался ужин, тем более волновался Андрей. Он начал перескакивать с темы на тему, внезапно замолкая и отвечая невпопад. Лиза, несколько раз бросавшая на него недоуменные взгляды, наконец, спросила:
— Что-то не так, Андрей? Ты как будто в ста милях от этого места.
— Да? — Он рассеянно теребил край салфетки. — Нет, гораздо ближе, — ответил, спохватившись, и ответ прозвучал чересчур весомо для праздного вопроса.
— В чем все-таки дело?
— Дело вот в чем, — Андрей решился. Быстро сунул руку в карман пиджака и ловко, как сноровистый рыбак, выудил небольшой пакетик. — Ты только не пугайся, — поспешно сказал он, видя, как напряглась Лиза. — Это так, небольшой сувенир. В знак нашей дружбы. Без всякой задней мысли.
Лиза облегченно выдохнула, а Андрей мысленно обругал себя. Он так боялся отказа, что уже несколько месяцев откладывал объяснение. Решил все сказать сегодня — и что?
«Без всякой задней мысли, болван!»
Дама сердца тем временем вынула изящное колечко с опалом. Вопросительно взглянула на Андрея, улыбаясь.
— Что это ты вдруг?
— Вот что, Лиза, — Андрей почувствовал, как входит в холодную воду. — Я давно хотел тебе сказать, да все никак не решался. — Нет, вода, пожалуй, была ледяной. — Я давно люблю тебя. И хочу предложить, как говорится, руку и сердце. Нет-нет, — поспешно добавил он, видя протест на лице Лизы. — Ничего сейчас не говори. Подумай, взвесь. Я ни о чем не прошу. Ни в коем случае не тороплю. Ответишь мне, когда сочтешь нужным. — Он выдохнул. — Все.