— Хорошо, если так, — он задумчиво уставился в одну точку.
— Еще что-нибудь? — все еще зло спросила Катерина.
— Да, — Кирилл перевел пристальный взгляд на отставную супругу. — Очень тебя прошу: ни слова Лизе о нашем разговоре. Не хочу ее тревожить. Поняла?
Катя неохотно кивнула.
— Я доступно спросил? Ты все поняла? — Как ему хотелось сейчас схватить ее за плечи и изо всех сил потрясти: как еще разбудить эту куклу? Как пробиться в ее душу? Ведь была же у нее душа! Была, черт возьми!
Кирилл резко встал, пробурчал себе под нос: «Хочется верить» и вышел, чуть не хлопнув дверью. Катя только проводила его недоумевающим взглядом.
Интересно, что это он себе позволяет? Обращается со мной, как с девчонкой! Она раздраженно прошлась по небольшому пространству, посмотрела в зеркало: чуть размазалась тушь. Аккуратно потерла пальцем под глазом, достала косметичку и быстро поправила макияж. Выглянула в окно. Стоят как голубки, прямо злость берет. Снова вернулась в комнату, посидела, надувшись, на старом, пахнущем пылью диване. И что теперь? Ну, приехала. Ну, увидела. Ну, подавилась.
Мне бы радоваться за Лизку, уныло подумала. Почему не могу? Жаба гложет? Как подумаю — сбежал от меня и ни разу не вспомнил, а ведь любил! Еще как любил! Не может он так же любить Лизку! С какой это стати!
Ядовитой змеей проползла мыслишка: увести бы, заморочить и вот тогда посмотреть, как они заговорят. Мысль была такой яростной, что обожгла. Катя испуганно дернулась.
Встала, посмотрела на свое отражение. Провела по губам, по шее, вгляделась.
— Что со мной стало?
Спросила тихо-тихо и печально покачала головой.
Затем решительно прошла к умывальнику (допотопный металлический цилиндр, привинченный к старому облезшему стулу с высокой спинкой) и ожесточенно умылась с мылом. Снова посмотрелась в зеркало.
— Уже лучше.
Удовлетворенно кивнула посвежевшему отражению и с пугающей ясностью вспомнила, как в электричке на нее неотрывно глазел какой-то мутный тип. Конечно, она тогда привычно подумала, что просто пялится на симпатичную девку или увидел знакомое по экрану лицо, да не может припомнить, где же они встречались. Такое бывало с Катей довольно часто. Но вот что плохо: вышел-то он вслед за нею, и с ним еще два лба…
— Лизавета! — закричала, выбежав на крыльцо. Но, перехватив взгляд Кирилла (он колол дрова около сарая), осеклась.
— Что? — Голос Лизы раздавался из-за дома.
— Помощь нужна?
Покосилась на Кирилла. Медленный размах, прицел… Хрясь! Вместо кургузого бревна — ровные полешки с нежным нутром. Катя быстро прошагала мимо сарая и увидела сестру: та в купальнике трудилась на своей любимой клумбе.
— Подваливай!
Некоторое время, подставив спины солнцу, молча выдергивали сорную траву вместе. Каждая ушла в себя — думать, вспоминать, мечтать под эту мерную работу было очень легко. Но вскоре Катя ойкнула, принялась разглядывать палец.
— Что такое? — не отрываясь от строптивого одуванчика, спросила Лиза, скорее из вежливости.
— Ноготь сломала, — Катя поморщилась от досады.
— Ты сегодня вообще, по-моему, не в духе?
— Да Кирилл твой виноват.
— В чем же?
— Пристал с утра пораньше: когда ехала сюда, не следил ли кто? Да ты уверена? Да вспомни! Думаешь, приятно?
Посмотрела на старшую сестру и, увидев испуг в ее глазах, вспомнила, что Кирилл просил ни о чем не говорить.
— Что здесь, в конце концов, происходит?
— Ты пока поработай, — Лиза отряхнула руки. — А я скоро вернусь.
— Лиз, — Катя старалась не смотреть на нее. — Ты не говори Кириллу, а то он просил меня молчать, чтоб не волновать тебя, да я, балда, забыла…
— Хорошо, — сухо ответила Лиза и куда-то заторопилась.
Катя лениво взялась за тяпку. Работать расхотелось совершенно. Какое-то время поковырялась в земле, затем, бросив инструмент, устроилась на солнышке и с удовольствием подставила его лучам свое ладное тело.
Разговор с Толей был недолгим. Лиза начала без обиняков.
— Возможно, в самое ближайшее время понадобится твоя помощь. Твоя и твоих ребят. — Чтобы обрисовать ситуацию, много слов не понадобилось.
Толя даже как-то странно обрадовался. Во-первых, Лиза пришла к нему с просьбой и у него вновь появилась возможность защитить ее. Ну, пусть не совсем ее, но это решающей роли не играло. А во-вторых, давно не был в переделках и вполне вероятная жестокая драка разгонит кровь. Он довольно потер руки.
— Никаких проблем. Сегодня же скажу своим.
— Спасибо, — Лиза взяла его руку, шероховатую, с мозолями, один ноготь с трещинкой посередине, на кисти небольшой шрамик.
— Ну, что ты, Лиза, — Толя смутился, забрал у нее руку и, не зная, куда девать, сунул в карман.
— Спасибо тебе за то, что ты для меня делаешь, — негромко, но настойчиво повторила Лиза.
«Ты, наверное, удивилась бы, если б узнала, как много я хотел бы для тебя сделать». Он смотрел на любимое лицо и молчал. Просто не знал, что сказать в это невыносимое мгновение, — такую нежность к ней испытывал, такую преданность… И хорошо, что она об этом никогда не узнает.
— Я пойду, — Лиза улыбнулась ему. — И…
— Ни о чем не беспокойся, — бодро сказал Толя. — Свистни, если что.
Вечер наползал неприятный. С востока тащились сизые тучи, поднимался неприветливый ветер, зло поигрывал с обрывками бумаг, со старой листвой, с забытой на деревянных качелях детской грязно-розовой панамкой. Лиза под разными предлогами выходила на улицу, пыталась разглядеть, что творится за забором. Несколько раз мелькнули у пруда подозрительные фигуры, но в результате оказались запоздалыми пловцами. Она уже пожалела, что зря побеспокоила Толю, повеселела. Тревога стала уходить.
Ужинали, как обычно, в семь. Курица, картошка с зеленым луком, прошлогодние хрустящие огурчики, кабачковая икра и маринованные грибы с колечками лука. Привычно хлопотала бабушка, язвила Катька, отшучивался Кирилл. Лиза видела, что беспокойство, которое привезла с собой Катерина, пока держит его в плену. Хотелось подойти, успокоить, взъерошить волосы — но обещала сестре молчать и желание в себе давила.
Нина Григорьевна в этот вечер спать легла еще до девяти — видимо, сказывалось на самочувствии ожидание непогоды. Разболелась голова и у Катерины. Пока Лиза домывала посуду, младшая вышла на улицу — подышать и освежиться. Но не прошло и минуты, как влетела в дом с вытаращенными глазами — и сразу к Кириллу.
— Там какие-то типы у дома маячат, — зашептала испуганно. — Вроде трое их.
— Как чувствовал, — процедил Кирилл. — Сидите обе дома.
Набросил куртку, постоял недолго и шагнул за порог. Как только он скрылся, Лиза рванула к окну.
— Из дома ни шагу, — сурово сказала Кате и сиганула в темное заоконное пространство.
— Куда ты? — воскликнула младшая сестра, но старшей уже не было видно.
Сильно нервничая, Катя пыталась хоть что-нибудь разглядеть сначала в одном темнеющем окне, затем в другом. Ничего. Высунулась на улицу. Увидела Кирилла: он стоял за калиткой и тоже оглядывался.
Осмелевшая Катерина вышла на крыльцо. Ветер словно обрадовался — заметался, зашумел, поднял в воздух столб пыли, закружил ее. С трудом закрыла дверь, стала поправлять совершенно растрепавшиеся волосы. Когда собрала их в хвост, Кирилла за калиткой уже не было. А возле пруда теперь явно что-то происходило. Небольшая группа людей… О чем-то оживленно разговаривают. Один вдруг упал. Нет! Не разговаривают, дерутся! Катя беспомощно огляделась. И увидела, как к водоему бегут еще люди и с ними какая-то женщина. Лизка! Она-то куда прется?
Думать стало некогда. Катя скатилась со ступенек, оступилась, больно стукнулась локтем о старые перильца, рванула калитку. Пока бежала к пруду, подобрала с земли ржавый прут, крепко сжала.