— А ты не говори, она и не узнает. — Зубы у Кати никак не могли остановиться — стучали.
— Что новенького?
— Чаю дай горячего, расскажу.
Катя шмыгнула в ванную, пустила горячую воду, сунула руки, громко выдохнула: «Классно!» — и замерла.
— Слышь, Лиз! Как ты посмотришь на то, если я созову друзей на свой день рождения?
— Да как тебе сказать. — Лиза нахмурилась. — У меня же сессия…
— Отдохнешь вечерок, а? — показалась заискивающая физиономия Катерины.
— О Господи. — Лиза вздохнула. — Конечно, ты меня уговоришь. Но как некстати!
— За это можешь мне ничего не дарить.
— Я, к сожалению, не принадлежу к тому типу людей, которые все оставляют на последний день, — наставительно произнесла Лиза. И не удержалась: — В отличие от некоторых.
— А что? Что ты мне подаришь? — тут же пристала Катя. — Ну скажи, ну пожалуйста, ну что тебе стоит. Давай я буду отгадывать, а ты только говори: да или нет.
Лиза уничтожающим взглядом окинула сестру с ног до головы:
— Семнадцать лет девке исполняется, а ума и на десять не хватит.
— Ну что ты прямо! — Катя отлично знала, что ни за что не добьется ответа, и тем не менее каждый год эта сцена повторялась. Причем всякий раз Катя надеялась на чудо: а вдруг Лиза сдастся? И не столько был интересен сам подарок, хотя и это тоже, сколько поединок — кто первый уступит. — Тогда бы лучше и не говорила, что уже купила подарок! — надулась Катя. Но и это было бы нарушением традиции: Лиза любила подразнить сестру.
Засвистел чайник. Катя подошла к плите, скорее по инерции подержала руки над газом — уже совсем согрелась, стала заваривать себе чай.
— Есть будешь? Или опять худеешь?
— Пару бутербродов съем, — Катя залезла в холодильник, вытащила сыр, колбасу, масло, джем, помидор, ветчину, соленые огурцы, нарезала хлеба.
— Может, проще тарелку супа? — нерешительно предложила старшая.
— Да ну! Лучше присоединяйся!
И Катя так аппетитно стала уплетать многослойный бутерброд, что сестра не выдержала, положила учебник на подоконник, села напротив и сделала себе такой же: хлеб, масло, кусочек ветчины, кружок помидора, сыр, колбаса и сверху в виде восклицательного знака — соленый огурец.
— Что у тебя-то новенького? — с набитым ртом спросила младшая.
— Учу, — последовал невнятный ответ.
— А новенького-то что?
— В каком смысле?
Катерина укоризненно посмотрела на сестру:
— Что-то я тебя не пойму. Кто из нас учится в университете? У тебя сейчас жизнь должна фонтаном бить!
— Она и бьет, — ответила Лиза. — Знаешь, сколько учить надо?
— Ты безнадежна, — Катя с чувством прикончила бутерброд. — Еще по одному?
— Давай!
— Ты как будто тоже без обеда, — проговорила Катя, сооружая съедобные пирамидки.
— Я тебя ждала.
— Тогда, может, супчику?
— А что? — невинно сказала Лиза. — Что нам, красивым девкам…
И пока ели, обжигаясь, горячий суп, Катя рассказывала школьные новости, а Лиза с удовольствием слушала. Ей иногда казалось, что она добровольно поместила себя в безвоздушное книжное пространство. И только Катя, словно на свидания к узнику, пробивалась к ней: приносила новости, байки, свежие анекдоты. Жизнь улицы врывалась, трепала книжные страницы, а потом снова — библиотечная тишина и уединенность.
Сегодня Лиза узнала массу интересных вещей. Оказывается, Ленка Горохова из Лизиного класса, беспросветная троечница, неделю назад выскочила замуж. Но в этом не было бы ничего особо интересного, если бы не проблема с подвенечным платьем. Ленка, по словам Кати, полная дура, настояла на обтягивающем декольтированном наряде, поэтому ее пятимесячный живот выпирал, как баскетбольный мяч. Светка Бойко, томная красотка из параллельного класса, завалив экзамены в Институт иностранных языков, пристроилась, наконец, секретарем-референтом в рекламную фирму, рассказывает, что уже спит с шефом, что ее тошнит от него, но зато что ни неделя, то новая шмотка. А Юлька (это уже подружка и одноклассница Катьки) нашла себе нового поклонника. У него и машина есть, и денег куры не клюют, и он уже водил Юльку в самое настоящее казино.
— Она ему пять сотен там проиграла. Врет, наверное. Ты его увидишь, если не сбежишь в свою библиотеку. Я их пригласила на день рождения.
— Так ты что, — опешила Лиза, — уже и гостей назвала?
— Ну, — Катя замялась, — пока немного. Только своих.
— И сколько?
— Человек пятнадцать…
Лиза вздохнула. Посидела молча. Опять вздохнула:
— Лучше библиотека.
— Да брось ты! — Катя обиделась. — Только и знаешь, что зубрить. Почему бы тебе не отвлечься немного? Потанцевать? Потрепаться? Да и помощь твоя нужна будет.
— Вот с этого и надо было начинать, — Лиза поняла, что начинает злиться. — А меня ты спросила? Мне это надо? Пусть твоя Юлька посуду за этой оравой моет! А я твоих друзей и не знаю толком.
— Там будут и такие, которых ты знаешь, — тихо сказала Катя, уже не надеясь, что сестра ей поможет. И кто за язык тянул?
— Кто же? — по инерции поинтересовалась Лиза.
— Ну, Кирилл, например, — не глядя на нее, ответила Катя.
Лиза осеклась. Имя прозвучало неожиданно. Она вдруг поняла, что очень давно не видела Кирилла и не вспоминала о нем. А когда прозвучало его имя, в сердце будто гвоздик вонзили и повернули.
Боясь выдать волнение, встала, начала убирать посуду со стола. Сестра сидела потупившись, комкала салфетку.
— Не обижайся, — Лиза зашла за спину Катерины. — Я подумаю. Может, мне действительно пора сделать небольшой перерыв, а то совсем на человека перестану быть похожей. Только устраивай вечеринку не накануне экзамена.
— Естественно! — Катя вскочила, всемирной тоски как не бывало. — Я тебя люблю, Лизавета! — чмокнула сестру в щеку. — И за то, и за это! — И умчалась к себе в комнату.
— А мама-то знает? — опомнившись, крикнула старшая вдогонку.
— Уговорю! — был ответ.
«И точно, уговорит. Кого хочешь», — подумала Лиза и снова взялась за учебник.
День рождения был в разгаре. Именинница не только легко уговорила маму, но и умудрилась отправить родителей в гости. Здесь, правда, свою роль сыграл авторитет сестры: как только мама узнала, что Лиза тоже будет принимать участие в этом частичном разгроме квартиры, так сразу и успокоилась.
Она надеялась, что старшая дочь никакого безобразия не допустит.
Но мама явно переоценила ее возможности. Начиналось все тихо и обычно. Народ стал подтягиваться к пяти. Первыми пришли неразлучные подруги из Катиного класса: Лариса, Томка и Нина. Были немедленно отправлены на кухню, где последними приготовлениями руководила Лиза. Виновница торжества в это время докрашивала глаз. Когда стол был накрыт, показалась именинница в новом красном платье, не по сезону открытом, но тем более сногсшибательном. Лариса сразу скисла и мысленно ругнула маму, которая заставила ее надеть глухой свитер.
— Сойдет, — одобрила Лиза. — Пойду тоже переоденусь.
Когда она заправляла рубашку в джинсы, снова переливчато зазвенел дверной звонок, и появились штатные поклонники Кати: Коля и Сержик, и с ними вместе независимый Костя. Костей сразу занялась Лариса, которая поставила себе непростую задачу — до конца учебного года задурить ему мозги.
Все расселись на диване перед столом, стали перебрасываться шуточками, кося глаза на салаты и вежливо ожидая прихода остальных. Вскоре показался Кирилл со своим новым университетским другом Димой Венгеровым, представленным как Венгр. Катя порхала между гостями, словно яркая бабочка, Лиза в уме пересчитывала, хватает ли приборов, и все время сбивалась со счета. Под конец появился классный остряк Клопик, прозванный так за небольшой рост и едкость, — без него не обходилась ни одна вечеринка. Затем вплыла Юлька, распространяя вокруг себя новомодный запах французских арбузов, а за ней — поначалу закрытый от любопытных глаз корзиной цветов — тот самый Артем, о котором все уже были наслышаны.
— Видала? — шепнула Катя сестре, не в силах скрыть восхищения. А Артему, чинно принимая от него корзину: — Спасибо за цветы.