Не давая себе времени на раздумья, я кивнула головой и положила руки ему на грудь. Шумно выдохнув, Эйден принялся расстегивать бесконечное число мелких пуговиц на моей одежде, его руки немного дрожали, а сердце под моими ладонями отбивало бешеный ритм.
Волнение захлестнуло меня с головой, но его тут же смыло жаркой волной возбуждения, когда темный прикоснулся к моей ключице губами. Откинув голову, я застонала и тут же оторвалась от пола, оказавшись в руках темного. Эйден двинулся к моей кровати, не прерывая свои ласки. Платье и белье болтались на талии, и я чувствовала себя беззащитной рядом с полностью одетым мужчиной.
Темный опустил меня на край кровати, я сразу же принялась расстегивать его сорочку, и, приспустив ее ему на плечи, проложила дорожку поцелуев от ключицы к губам, на ощупь его кожа была гладкой и горячей. Я почувствовала под своими руками мурашки, которыми покрылось его тело.
Не помню, в каком порядке мы избавились от одежды и как оказались на кровати. Темный поцеловал каждый участок на моем теле, его руки беспрестанно гладили и ласкали все, что попадалось ему на пути.
Я совершенно потерялась в новых для меня ощущениях и пропустила момент, когда сладкая нега сменилась резкой болью. Всхлипнула и зажмурилась, впившись ногтями в плечи Эйдена. Он замер, и только частое и шумное дыхание выдавали его напряжение. Осыпая легкими поцелуями мое лицо, темный начал шептать мне какие-то глупости. Боль отступила, и на смену ей снова пришло желание.
— Я люблю тебя, — прошептал темный, ловя губами моими всхлипы.
Глава 22
Окрылённая счастьем я почти не заметила, как быстро пролетело время. День бала неумолимо приближался. Леди Хольм взялась шить мне платье, поэтому несколько выходных дней мне пришлось провести в ее особняке.
Ее холодное безразличие к моей судьбе совершенно не способствовало моей искренности и честности, поэтому, когда она задавала вопросы по поводу наших с темным отношений, я врала от чистого сердца. За время, проведенное с ней, поняла одну простую истину: леди Амалия Хольм ненавидела темных всем сердцем. И эта мысль порождала множество сомнений и вопросов.
В тот вечер, когда Эйден признался мне в любви, я ему совершенно не поверила. Мне казалось, что слова, произнесенные в порыве страсти, не стоит принимать близко к сердцу. Но уже очень скоро в мою голову закрались сомнения. Эйдена словно подменили, днем он смотрел на меня с особой нежностью, а по ночам обрушивал всю свою страсть. Я чувствовала себя нужной, и в глубине души понимала, что моя влюбленность начинает перерастать во что-то большее.
В голове все чаще мелькали мысли о нашем совместном будущем, где после разрушения артефакта Эйден прощает мою ложь и принимает меня такой, какая я есть. Теперь, когда я задала ему больше сотни наводящих вопросов о жизни темных, я была практически уверена, что они с Роланом не в курсе о предательстве Марнера. Эта мысль заглушала чувство вины, которое я испытывала каждый раз, когда упивалась счастьем в руках темного.
В один из выходных дней мы отправились на свидание в центр столицы. О том, где оно пройдет, я знала заранее, поэтому условилась встретиться с Венирой, чтобы получить от нее важные вести. Все дело в том, что за особняком леди Хольм началась слежка, из-за которой мы больше не могли беспрепятственно встречаться там с Сестрами и сопротивлением.
Ресторация, в которую меня пригласил Эйден, располагалась на одной из центральных улиц, поражающих своей красотой и богатством. День клонился к вечеру, и по широкой мостовой прогуливались богато одетые парочки. Замира была гораздо южнее тех мест, где я выросла, и, несмотря на то, что осень подходила к концу, здесь было непривычно тепло.
Темный встретил меня у дверей ресторации, ослепляя своей улыбкой и предлагая взять его под руку. То, что он не скрывал наши отношения и не прятал меня, как свой маленький грязный секрет, заставляло еще больше проникнуться к нему чувствами. Мы вошли в помещение, услужливый официант при виде Эйдена немного побледнел и, нацепив самую широкую улыбку, пригласил к лучшему, по его словам, столику.
— Тебя боятся, — сказала я, когда мы разместились, и темный сделал для нас заказ.
— Темных всегда боятся, к тому же я сын советника, — поморщившись на последних словах, сказал он.
— Так, может, мне тоже стоит тебя бояться? — поддела его, сделав испуганное выражение лица. Эйден рассмеялся.
— Конечно, когда-нибудь я зацелую тебя до смерти.
— А если серьезно? — я знала, что сильный темный в состоянии убить своей тьмой простого человека, ведь я сама была убийцей. Но мне хотелось знать, будет ли он до конца со мной честен.
— Если серьезно… — он резко замолчал и уставился куда-то мне за спину, словно увидел призрака. Я обернулась, но никого примечательно не обнаружила.
— Что случилось? — спросила с тревогой.
— Ничего, просто показалось, — отмахнулся темный, но я требовательно уставилась на него. — Показалось, что мимо прошла моя мать. Этого просто не может быть, ведь она давно не встает с постели.
Я стиснула его руку своей. На какое-то время Эйден полностью ушел в себя, и я не знала, что сказать, и как облегчить его боль.
Встряхнув головой, темный вдруг поднес мою руку к своим губам и легко поцеловал запястье. Этот жест вызвал во мне прилив нежности.
Когда принесли еду, мы оба были увлечены спором о военной тактике Марнера Первого, темный относился к нему с огромным уважением, что постоянно заставляло меня скрежетать зубами, но наши жаркие споры нередко заканчивались жаркими поцелуями, из-за чего я прощала ему многое.
Когда ужин подошел к концу, я направилась освежиться в уборную. Дамская комната, отделанная не хуже основного зала ресторации, была разделена на несколько отдельных помещений. На ручку дальней от входа двери кто-то повязал черную шаль, со стороны могло показаться, что какая-то леди случайно забыла здесь этот аксессуар, но я уверенно толкнула отмеченную дверь и вошла внутрь.
— Я уже подумала: ты не придешь. Сколько можно миловаться? — в привычной манере проворчала Венира.
— Прости, у меня не получилось прийти раньше, — оправдалась я и только сейчас обратила внимание, что она выглядит очень непривычно.
Дорогое бархатное платье с золотой вышивкой и высокая прическа делали ее совершенно другим человеком. Передо мной стояла не отступница, выросшая в приюте, а истинная леди, правда, таковой она казалась, пока не открывала рот. Через плечо у нее была перекинута небольшая сумочка, очень похожая на мою.
— Шикарно выглядишь! — Венира покраснела от этого комплимента и неловко провела рукой по вырезу на груди. Представляю, как некомфортно она себя чувствовала в этом образе. По выражению ее лица я сразу поняла, что сейчас последует какая-то колкость. — Ну, кроме вышивки, ненавижу ее.
— Я принесла кинжал, — перешла к обсуждению дела темная. Она раскрыла сумочку и достала из нее, на первый взгляд, неприметный клинок. На лезвии были высечены какие-то странные символы, а в основание рукоятки вставлен темный камень. — Тебе рассказали, что с ним делать?
— Да, — на прошлых выходных я снова виделась с Лестером, который поведал мне все тонкости применения этого оружия.
— Хочу предупредить. Я решила идти с тобой, — выпалила на одном дыхании темная. Я даже не сразу сообразила, что она имеет ввиду. — Возьму кольцо и пройду сквозь охранный контур дворца. Одна ты не справишься.
— С ума сошла? — заорала я и тут же спохватилась, понизив голос. — Я же рассказывала тебе, какой ценой мне обошлось его ношение, это длилось несколько секунд, а я чуть не раскрыла себя. О чем ты думаешь? Во дворце будет куча темных!
— Успокойся, я все продумала. Веришь или нет, все последние месяцы меня терзало плохое предчувствие, как тебя тогда, но когда я решилась на этот поступок, я сразу почувствовала, что поступаю правильно. Пожалуйста, доверься мне! Но ты не должна говорить об этом никому! — увещевала она, хотя вряд ли я могла ей хоть что-то запретить. Желание остановить ее от совершения самоубийственного поступка померкло на фоне облегчения от того, что я буду не одна. Как бы я не храбрилась, мне было очень страшно идти во дворец.