– О Наде? Она сейчас здесь. Она вернулась.
– Значит у нас мало времени.-Лидия поманила меня к себе.
Подойдя ближе, я увидела на подносе два наполненных шприца.
– Слушай внимательно и запоминай. Ты сделаешь мне две инъекции. Первая-это анестезия, после неё я засну. Как только это произойдет, сделаешь вторую, она остановит дыхание. Колоть будешь в шею. Подействовать все должно быстро. Когда проверишь мой пульс и убедишься, что все получилось, быстро возвращайся в свою комнату. В коридорах будет пусто. Тебя никто не должен видеть. Все решат, что я умерла естественным путем. Полина и Ольга позаботятся об этом. – женщина отвернулась и направилась к кушетке. Она спокойно присела на край и опустила голову. Я молча наблюдала за ней.
Ты не обязана. Остановись, прошу!
Я поговорю с ней. Может передумает сама.
– Лидия, вы уверены, что это необходимо? Есть шанс, что все ещё наладится. За пределами больницы, возможно, все не так плохо. – мои доводы звучали не естественно.
– Присядь рядом.
Я покорно выполнила просьбу.
– Может ты и права, но в любом случае, я все для себя решила. Так нужно. И хватит об этом. Поговорим о другом.-категорично проговорила женщина.
Видя ее настрой, я решила отступить. Пусть мне и не нравилось все происходящее, я была уверена лишь в одном: у каждого должен быть выбор. Лидия свой сделала.
Намного больше меня сейчас волновал другой момент.
Надя, что она может рассказать о тебе, чего я не знаю?
Ответом на мой вопрос было молчание. На секунду мне показалось, что Надя снова ушла. Ноя чувствовала: она здесь. Мы полностью поменялись местами. Сейчас ее мысли были для меня недоступны, как когда-то были недоступны для нее мои.
Хорошо. Я дала тебе шанс рассказать.
– Вы хотели что-то рассказать о Наде.
– Не только о ней. Для начала мне нужно знать, что ты помнишь о вашем прибывании здесь в детстве?
– Практически ничего. Я тогда закрылась, сбежала от того, что сделала. Я этим не горжусь, но выносить обвинения Нади и ее боль от потери семьи было невыносимо. О тех временах я знаю лишь из ее воспоминаний. Хотя многое она и сама не помнит.
– Или не вспоминает осознанно. Прячет от тебя.
– Вы, наверное, не понимаете как это работает. Мы с ней буквально живем в одной голове. Я вижу все, что и она. Знаю все ее чувства и воспоминания. Сложно что-то скрывать от такой соседки.
– Но это возможно. Ты уже знаешь, что Андрей Федорович, ваш врач, не считал тебя личностью. Для него ты была только патологией. С позволения ваших родителей, он активно искал способ стереть тебя. И он его нашёл.
– Тогда почему я ещё существую?-скептически подняла бровь я.
– Когда он нашел выход, Надя была ещё ребенком. Процедура сложная и опасная и она могла ее не пережить. Было принято решение перенести все на те времена, когда ваш организм полностью сформируется.
– Значит все это время, что мы здесь провели было лишь подготовкой к лечению? И если все можно было исправить, почему родители от нее отказались?
– Так пришлось поступить из-за тебя. Андрей Федорович полагал, что ты имеешь больше власти над организмом, чем кажется. Иными словами, он думал, что если тебя посвятить, ты сможешь навредить Наде. Для тебя все должно было выглядеть так, что Надю все бросили и оставили здесь гнить, потому что лечения нет. Тут многое зависело от самой Нади, но как я вижу, она успешно хранила этот секрет.
– Вы хотите сказать, что она все знала?-как она согласилась на это, она осознанно оказалась от семьи.
Я не верю.
– С помощью того же гипноза, я помогла Наде все от тебя скрыть. Мы ждали пока вам исполнится двадцать пять, это был самый подходящий возраст. И хотя подобные способы лечения, в нашей больнице, не использовались уже много лет, план не изменился. Записи о том как проводить процедуру есть в вашем личном деле, на всякий случай, если Андрей Федорович не смог бы провести ее сам. Риск был, что это не сработает, но сама Надя была готова на все, лишь бы от тебя избавится. Пока ты дремала, на наших сеансах мы готовили ее. С записями, при сильном желании, она может провести все сама. И на сколько я знаю отступать она была не намерена.
Теперь все встало на свои места.
Ты до сих пор этого хочешь. Весь этот поход в архив был якобы, чтобы стереть память о нашем проступке, но тут все намного глубже.
– Зачем вы это мне рассказали?
– Считай, что я решила исповедаться перед смертью. Я хотела поговорить с тобой раньше. Пыталась вывести Надю на гнев, но она оказалась выносливее, чем я помню. Благо, теперь ты все знаешь.