Легко подсчитать, что пятнадцать отобранных компанией TeleGeography хостов, каждый из которых отправляет по 2500 запросов, обеспечивают свыше 20 тысяч перемещений по Интернету и, соответственно, по планете. Довольно многие из них ничем не заканчиваются; следы обрываются, растворяются в эфире. Вся процедура занимает несколько дней, и не потому, что у TeleGeography медленный компьютер или даже медленный интернет-канал. Скорее, этот объем времени дает представление о совокупной продолжительности этих путешествий, сумме миллисекундных промежутков, в течение которых тестовые пакеты проносятся по Земле. И проносятся отнюдь не бесцельно. Их пути отнюдь не случайны и не произвольны. Каждый пакет (набор цифр в форме электрических сигналов или импульсов света) движется по вполне конкретным физическим траекториям. Весь смысл трассировки – выявить эту топографию, получить конкретные данные о маршруте. Теоретически отправку запросов можно распределить между несколькими компьютерами, но ускорить перемещение самих пакетов нельзя, как невозможно увеличить скорость света. Время, которое требуется пакетам, – объективно заданная реальность. Каждый зафиксированный маршрут – словно серия маленьких открыток из разных стран. TeleGeography затем соединяет их, как слои папье-маше, пока не вырисовывается общая картина.
После этого Бонни Крауч и другие аналитики анализируют маршруты вручную.
– Вас интересует какая-нибудь определенная страна? – спросила она меня с характерным для профессиональных интернет-инженеров географическим размахом, который начинал мне в них решительно нравиться. Я положился на вкус Бонни, и она выбрала Японию, проскочив мимо неоднозначных китайских сетей. На ее экране вниз ползли бесконечные строки из, казалось бы, произвольных букв и цифр, похожие на телефонный справочник (только без имен). Каждая группа строк была результатом одного трассирования, например от Фарерских островов до Хоккайдо. А каждой строке соответствовал роутер – одинокая машина, стоящая где-нибудь в холодной комнате и прилежно переадресующая пакеты. Со временем Крауч научилась читать коды так же легко, как лондонский таксист узнает улицы Сити.
– Постепенно начинаешь понимать, почему компании называют свои роутеры именно так. Взять, например, SYD и HKK – коды аэропортов Сиднея и Гонконга. Авиакомпания подтвердила вам, что их лайнер летит по этому маршруту? Значит, вы можете больше об этом не беспокоиться.
Бонни читает списки для того, чтобы уточнить, действительно ли операторы пользуются именно теми линиями, о которых заявляют, и оценить (уже более субъективно) объем трафика на том или ином маршруте.
– Наше исследование дает нам все кусочки мозаики: пропускная способность, загруженность, некоторые данные о ценах на трафик. Все пробелы нам удается заполнять довольно точно.
Мне приходит в голову мысль о том, что Бонни Крауч входит в небольшое глобальное братство, для которого география Интернета столь же привычна, как для нас с вами – топография родного города. Ее начальник, уроженец Техаса Алан Модлин, непонятным образом управляющий командой аналитиков из своего дома в Братиславе, едва ли не лучше всех представляет себе физическую инфраструктуру Интернета. Я переговорил с ним по Skype перед поездкой.
– Мне необязательно смотреть на карту, – уверял Модлин. – Она у меня в голове, и я даже помню, какой кабель идет в ту или иную часть света.
Его кабинет в Словакии украшают вовсе не схемы Интернета, а старинные карты Техаса.
– Думаю, это примерно как в «Матрице», но можно видеть код. Мне об этом даже не приходится задумываться. Я просто вижу, что куда ведет. Я знаю, в каком городе установлен такой-то роутер и каково место назначения пакета. Кажется, что тут черт ногу сломит, но можно просто перепрыгнуть через эти лабиринты, если знаешь, как.
И все же, что меня особенно сильно поражает (и часто ускользает от моего внимания), так это изначально свойственное всякому роутеру физическое присутствие. Каждый роутер – это вполне определенный пункт на пути, физически существующий аппарат, находящийся в одном из реально существующих пунктов вполне материального маршрута, по которому движется цифровой пакет данных. Сетью Интернет пользуются два миллиарда человек. Космонавты проверяют почту на орбите, даже в самолетах теперь есть Wi-Fi. Вопрос, где находится Интернет, вроде бы должен казаться совершенно бессмысленным, потому что где его только нет.