Смело. Улыбка Авиона и его попытка поднять всем настроение только подчеркнули его слабое здоровье.
— Ох, заткнись на хрен, ты, альтруистичный ублюдок. Мы спасем твою задницу только для того, чтобы я потом мог ее надрать, — прогрохотал Арамус.
— Я уже проложил курс на Землю, — объявил Афелион.
— Отлично, там нужно высадить только Сета, Анастасию и Авиона, — Джо поднял руку, прежде чем Арамус успел возразить. — Прежде чем ты разразишься тирадой, я дам тебе другую миссию. Пока мы предоставляем нашей десантной команде шанс выполнить свою работу, тебе предстоит найти инопланетянина. Судя по отчетам, которые вы дали мне, и некоторой информации, добытой в других местах, я определил местонахождение по крайней мере одного из пришельцев, которых, как мы подозреваем, заполучила компания.
— И что мне с ним делать? Попросить передать свои технологии? Пригрозить взрывом? — с надеждой спросил Арамус.
— Я бы предпочел, чтобы ты попытался договориться вместо того, чтобы втянуть нас в еще одну войну. Поэтому, если не возражаешь, Афелион будет твоим заместителем, а Кайл — представителем по межвидовым отношениям.
— Юху! Повышение по службе, — второй удар по черепу Кайла также остался незамеченным.
— Кто-то еще хочет высказаться? — Джо оглядел всех сидящих за виртуальным столом.
Даже если он ждал возражений, то никогда бы не услышал. Ни в центре управления, ни на планете не было ни одного киборга, который не отдал бы свою жизнь на благо колонии и всех кибернетических единиц по вселенной. И само собой разумеется, что у всех киборгов было жгучее желание узнать больше о своем происхождении. Рожденные от человеческих матерей и отцов, перерожденные… из чего? Это еще предстояло выяснить. Сету не терпелось докопаться до истины… ведь рядом будет Анастасия. А еще ему хотелось заехать кулаком в лицо этому Адаму.
В человеческом мире любовь побеждала все. Вот только Сет был киборгом, поэтому никакое количество программ не могло излечить его от контроля над импульсами и ревностью.
Главное, чтобы миссия несла в себе приключения и опасность. Юху!
Где-то в другом месте…
Стены ее тюрьмы никогда не менялись. Тусклый металл со всех сторон, свинцовая смесь, блокирующая электропроводимость, гладкая, как стекло, непроницаемая для любых попыток выцарапать или выдолбить лаз. Даже не стоило пытаться звать на помощь. Идеальная тюрьма. Клетка, из которой никто не мог сбежать, даже киборг.
Света не существовало. Единственными звуками были те, которые издавала она сама. Она провела в одиночестве целую вечность. По крайней мере, так казалось. Ее внутренние часы показывали, что прошло девять месяцев, семь дней, шесть часов и пять секунд с тех пор, как они в последний раз проверяли ее состояние. Но имело ли значение время, когда все остальное, казалось, остановилось?
«Я уже сошла с ума?»
Скорее всего.
«А может, я умерла?»
Возможно, тишина и темнота могли означать, что она наконец-то ушла из жизни. Сомнительно. Создатели спроектировали ее слишком хорошо. Защитили от всевозможных бед. Сделали неприступной. Папина маленькая дочка, идеальная во всех отношениях, за исключением одного. Стремясь спасти, отец отнял у нее человечность и свободу.
Какой смысл быть идеальной, если она не могла быть свободной?
Но даже если бы ее выпустили, то что бы она делала? Куда пошла? Она была одна. Даже папа в конце концов ее бросил.
«Ты больше не моя дочь» — и чья это вина?
Когда-то давным-давно воспоминания обладали способностью причинять боль. Но это время прошло. Она больше ничего не чувствовала, только усталость, но не телесную, а душевную. Вот в чем ученые ошиблись. Они все время применяли термины «безбожная» и «бездушная». Будто то, что она была киборгом, независимо от человеческого происхождения, отняло у нее душу.
Никакой морали? Никакой совести? Никакой души? Значит, она не должна была попасть в ад. Она была свободна от человеческих грехов. В ответ на предположение ученых она оторвала им головы и конечности. По сути, все, что находилось в пределах досягаемости. Грязно. Но весело.
Ее бунт, к сожалению, был недолгим. Но вспоминать было приятно.
Раздавшийся скрежещущий звук заставил ее вытянуть шею и посмотреть вверх. Неужели они вспомнили о ее существовании? Нашли решение проблемы, как ее убить? Они продолжали пытаться, но, в конце концов, ничего не получалось. Вот почему папа засунул ее в яму.