– Красиво! – произнесла Лиз, остановившись перед одной из картин в потемневшей раме. – Чувствуется, что здесь… как это… о-би-та-лище настоящего любителя искусства!..
– Кстати, об искусстве. У Лиз, Аркадий, возник вопрос как раз насчёт этого.
– Насчёт чего?
– Насчёт того, какая может быть связь между искусством и нашей институтской работой, – сказал я, вольготно располагаясь на диване.
Бац присел рядом, жестом приглашая Лиз следовать его примеру. Мы вооружились чашечками с горячим кофе, и Бац, отхлебнув, заметил:
– Ну, в свете новейших тенденций связь самая обязательная…
– Да? И в чём же она?
Бац обвёл жестом картины и статуэтки, заполнявшие стены и полки кабинета:
– Что это, по вашему?
– Вы имеете в виду?… – Лиз указала подбородком на картину, которой она восхитилась. – Чудесное полотно!
Бац изобразил сложную мимическую фигуру, дающую понять, что прозвучавшее объяснение удовлетворяет его не вполне.
– И всё? Может, можно что-нибудь добавить? – спросил он.
– Ну, – произведение живописи. Арт-объект, если хотите.
– А если я скажу вам, что это заархивированный файл, содержащий информацию о паттернах хронотопно ориентированного восприятия?
Лиз несколько секунд молчала, а затем рассыпала серебристый смешок:
– Вот так шутка! Расшифруйте…
– С удовольствием, – серьёзно промолвил Бац. – Художник, создавая этот пейзаж, наблюдал его в натуре, и испытывал при этом определенные чувства, ведь так?
– Так…
– А затем он выразил их, зафиксировав в картине. Чувства художника были разнообразны; тут и восхищение красотой природы, и томление, и какие-то эмоции, вызванные ассоциативностью человеческого восприятия – ну, скажем, предгрозовые тучи могут вызвать образы хмурого, насупленного лица, и многие, многие другие оттенки эмоциональных переживаний. Теперь – о том, что такое «чувства». Ну? Это ведь – информация, верно? И получается, что картина хранит в себе, архивирует информацию о разнообразнейших психических состояниях художника.
– Теперь немного понятнее…
– Да; но ведь художник выразил в картине информацию не только о своих личных состояниях, согласны?
– Пожалуй.
– Вот именно, – не только его личные, но и состояния многих других людей. Потому как не существует людей, уникальных абсолютно, непохожих ни на кого; если один человек испытывает какие-либо чувства по какому-либо поводу, значит, непременно найдутся люди, чувствующие с ним в лад, если не точно так же, то очень похоже реагирующие на те же раздражители, что и упомянутый художник. То есть люди, которые испытывают те же или похожие эмоциональные состояния, что и данный художник от данного пейзажа. И что же получается?
– Что?
– А то, что художник, фиксируя свои личные чувственные знания в своем искусстве, одновременно является как бы «депутатом», представителем вкусов и духовных потребностей некоей социальной группы, которая духовно притягивается к данному художнику через симпатии к его творчеству…
– Ну, если уж проводить сравнения, то, поскольку мы начали разговор о разработках нашего Института, больше подошло бы сравнение художника с сервером. Точнее, его мозг – сервер, – заметил я.
– Почему с сервером? – обернулась ко мне Лиз.
– Потому что сервер – это компьютер, предоставляющий пользователям сети общие ресурсы – например, программы. А творчество того или иного художника – это и есть некое «программное обеспечение». Художник создаёт произведения искусства, вследствие этого вокруг него группируются поклонники, возникает среда психологической общности… – сказал Бац.
– …формируется сеть, иначе говоря, – вставил я.
– Ой! Теперь вы хотите мне сказать, что искусство – это компьютерная программа?… – воскликнула Лиз.
– Ну я бы не стал выражаться столь прямолинейно, но, если с таким уподоблением вам будет удобнее понять… Да, произведение искусства – это своего рода «компьютерная программа» для синхронизации мышления, создающая психический резонанс, служащая для настройки многих человеческих мозгов-компьютеров на одну волну.
Лиз поставила чашку на стол и встала. Затем подошла к понравившейся ей картине, остановилась возле неё и пару минут молча в неё вглядывалась.
– Подумать только – как много, оказывается, заключено в живописном полотне… – наконец произнесла она, оборачиваясь к нам. – Но ведь художники, держу пари, и сами не предполагают, что всё обстоит именно так, как вы объяснили?