Выйдя на свежий воздух, мы рванули в сторону Камаро. Открыв пассажирскую дверь и отодвинув кресло, мы взвалили тяжёлую тушу Могилы на заднее сиденье автомобиля.
– Быстро в машину! – рявкнул я на метающегося из стороны в сторону Энди. Такой стресс для нарика его уровня может нести огромные последствия.
Когда он захлопнул дверь, я повернул ключ и так резко сорвался с места, что в коробке передач что-то жалобно затрещало.
– Боже, Дик… Что там произошло? За тобой будто сам дьявол гонится.
– Как бы никто похуже, – ответил я, замечая, что стрелка спидометра достигла уже 60 миль в час.
Машину то и дело подбрасывало, пыталось увести в сторону, гнать на такой скорости по просёлочные дороги было чистым безумством, но мне хотелось как можно быстрее свалить куда подальше. Наконец, мы вышли на трассу.
– Дик, слушай, не гони, чёрт, привлечёшь внимание копов, а нам это сейчас будет ой как некстати…
Я непонимающими глазами посмотрел на паренька. Да, да… Конечно, он прав. Сбавив скорость и закурив сигарету, я обратился к нему.
– Слушай, Энди. Внимательно и не перебивая. Там внутри работала явно не мелкая конторка. Подробности тебе знать ни к чему. Целее будешь. Я высажу тебя около твоей квартиры. У тебя будет около часа на то, чтобы подготовить два билета до Нью-Йорка и фальшивые документы. За это время, я сброшу Глеба на стол к Чаку и буду надеяться, что он сможет его заштопать. Потом заеду за тобой, и мы вместе покинем Неваду.
– За час? – он растерянно посмотрел на меня, но поняв, что выбора у него особо нет, ответил. – Я постараюсь, Дик.
Оставшуюся часть пути мы ехали молча. Подъехав к его дому, я остановился на обочине. Энди открыл дверь.
– Без глупостей, парень, – сказал я ему в след. Он кивнул и, засунув руки глубоко в карманы, лёгкой трусцой побежал к подъезду.
Я съехал с бордюра и отправился на ферму Чака. Он латал людей нашего рода деятельности, в свободное от собачьих боёв время, и мог помочь Могиле. Это всё что я мог сделать для Глеба. Ждать, когда он пойдёт на поправку, я не собирался.
Ферма Чака располагалась в большом амбаре с битыми стёклами, на западной окраине города. Ночью по территории ходило пару ребят с пушками, готовые выстрелить в любого, кто захочет проникнуть во владения старика. К пущей убедительности, с каждым из охранников ходил боевой пёс, неясной породы, злобный как демон. Уж не знаю, как Чаку удавалось так дрессировать своих псин, но явно не лаской и заботой. Когда я подъехал к воротам, ко мне подошёл один из парней. Из пасти злобно рычащей псины у его ног свисала нить слюны.
– Открой дверь и позови хозяина, нужно оказать помощь одному из моих ребят, – сказал я ему.
Он недоверчиво осмотрел машину.
– Ты так и будешь стоять и глазеть, зови, нахер, сюда Чака! – крикнул я.
Псина у его ног с громким лаем кинулась на решётку ворот. Я отпрыгнул в сторону, готовый достать ствол, но заметил, как со стороны амбара идёт скрюченная фигура хозяина фермы. На нём свисал какой-то спальный халат красного цвета, а на ногах красовалось что-то вроде ковбойских сапог.
Я молча ждал, когда старик подойдёт ближе.
– Дик? Что, мать твою, ты здесь забыл в столь поздний час?
– Могилу ранили, он потерял много крови, нужна срочная помощь.
– Глеба? Вот дерьмо то… Чего стоишь, дурень! Открывай ворота. Дик, подгони машину ближе, я позову парней, они тебе помогут.
После того, как открылись ворота, я подогнал машину к амбару. К этому моменту, меня уже встречало пара мужиков в чёрных кожаных куртках. Они помогли мне вытащить Глеба и занести его в амбар. В амбаре было темно, воняло дерьмом и сеном. В центре помещения на земле горел жёлтым светом вход в подвал. Амбалы спустили Могилу вниз, я последовал за ними. Когда тело Глеба взвалили на деревянный стол, покрытый застиранной простыней, к нему подошёл Чак, надевший на нос очки с крупными линзами. Он быстрым движением коснулся пульса на шеи, развернулся и попросил меня снять с Глеба куртку и рубаху. Я немедленно исполнил просьбу. Старик вернулся с шприцом, быстро сбивая щелчком пальцев скопившийся внутри воздух. Профессиональным движением, он ударил кулаком в грудь Могилы и спустил внутрь тела жидкость. Ещё раз коснулся шеи, постоял так некоторое время.
– Всё, Дик. Отвоевался, – сказал он, положив руку на белую грудь мужчины на столе.
Я с силой ударил ногой о стоящий рядом со столом стул. Тот отлетел к стеллажу у стены, опрокинув с полок кучу склянок и поднос с хирургическими инструментами. Ребята Чака хотели было бросится меня успокаивать, но тот жестом рук остановил их.