Никто не мешал сегодняшнему обладателю маленькой пенсии организовать бизнес: заняться рэкетом, опекать ларьки, ставить кредиторам утюг на живот, потом вложиться в компьютеры, потом банкротить заводы, потом продавать цеха под казино, спекулировать жилплощадью, понравиться правительству, получить свою долю ресурсов страны. Сейчас бы уже имел яхту и учредил литературную премию. И прав бы имел — сундук от пола не оторвать. Вот это права солидные, не ерунда; эту комбинацию прав реальных и абстрактных правозащитник может защитить. От кого защищать? От тоталитаризма, от казарменного строя, от завистливой черни, которая хочет «всё взять да поделить». От ужасной российской истории и культуры. От общинного косного сознания. От ленивого шариковского начала, Булгаковым разоблачённого.
Детям я бы запретил с кащеем встречаться, но самому было любопытно. Я разных деятелей видел, вот, с директором завода из Верхнего Уфалея общался например. Решил, что хочу увидеть кащея вблизи. Он вошёл стремительной походкой — суетливый человек, похожий на Березовского и на старую обезьяну. За ним шёл израильский охранник в расстёгнутом пиджаке, с пистолетом за поясом. И швейцар не возразил, пустили в зал с пистолетом. А может быть, тут у всех оружие. Охранника оставили подле столика, он зыркал по сторонам. Я сперва обиделся, а потом вспомнил советские времена, разбогатевших дантистов и дизайнеров — они свои свеженькие «жигули» всегда подгоняли прямо под окна тех, к кому пришли в гости. И поминутно вскакивали и бросались к окну — чуть шорох на улице. Вот и данный кащей напоминает разбогатевших директоров ателье — он и на охранника поглядывал тревожно, как на новые жигули: не угнали? сигнализация работает?
Все кащеи ведут себя одинаково — прежде чем начать разговор, кладут на стол мобильный телефон. Связь с миром (охраной, таможней, партнёром по спекуляциям) поддерживается постоянно; проверил: сигнал есть; теперь можно спросить о положении дел в Отечестве.
— Что с Россией? Новости? Хотя я в курсе. Да, будет революция.
— Уверены?
— Неизбежно. Алё? Миша? Что там? — это уже не про Россию.
Школьное воспитание утверждает, что во время разговора неприлично отвлекаться. Однако кащеи убедили общество, что бизнес выше воспитания: партнёр звонит! растаможка! депозиты! Бизнес не стоит на месте: лицо делового человека багровеет, складка меж бровей — он занят серьёзным! Отрываясь от разговора с собеседником, кащеи не спасают рыбаков в Баренцевом море и не руководят действиями партизан — они просто безостановочно воруют: регулируют информацию из оффшоров, дают взятки таможне, не могут остановиться. Как раз рыбаков в Баренцевом море спасают не торопясь, а прекратить добывание денег путём спекуляций — невозможно. Да, спекуляция нынче неподсудна — это краеугольный камень общественного здания; мы боремся с коррупцией, не отменяя спекуляции, такое у нашего общества сложное направление развития. И тем не менее, упорно говорящий по мобильному телефону спекулянт выглядит непристойно: вообразите человека, который безостановочно шарит по карманам соседей. Не может он остановиться, привык.
— Он зарвался. Я предсказывал. Его нужно остановить, — это было сказано о действующем президенте.
— Всю систему менять — или одного управляющего?
— Я его назначил, я его и сниму.
Человек, похожий на Березовского, спросил себе мёду — на столик поставили три баночки.
Он брал баночки цепкой волосатой рукой, подносил ко рту. Обхватывал губами банку и высасывал мёд одним резким движением. Это сопровождалось звуком, подобным тому, какой издаёт вакуумный унитаз в самолёте, когда втягивает экскременты. Хлюп, хлюп, хлюп — и три банки опустели, всё высосал. Иной эмоциональный человек мог бы сказать, что таким же образом высасывали деловые люди жизнь из России. Преувеличение, конечно, что-то там ещё теплится, бабы рожают.
Как раз в это время шёл публичный процесс «Абрамович — Березовский», на котором стало публично известно, что состояния оба сколотили неправедным способом: под присягой они рассказали, что передавали друг другу миллионные взятки, но миллионов этих они не заработали; рассказали, что собственность они получали бесплатно, залоговые аукционы были фальшивые, а те деньги, которые они вносили, вносили за них криминальные авторитеты. А уж как криминальные авторитеты свои деньги добыли, об этом надо спросить потерпевших. И вот, согласно протоколу лондонского суда, деньги бандита Антона Могилы внесены на залоговом аукционе за находившейся во всенародной собственности нефтяной гигант — и стало быть, у народа выкупили ресурсы земли за деньги, отнятые бандитом у этого же народа. Ну представьте себе, что на деньги банды «Чёрная Кошка» приватизировали «Днепрогэс».
Впрочем, и денег, награбленных рэкетиром, народ всё равно не увидел — деньги эти остались цифрами на бумаге. Такая была придумана концепция приватизации: берёшь страну и высасываешь. Хлюп — и пусто.
— Вы не хотите вернуться? — спросил я.
— А зачем?
— Покаяться перед людьми.
— Чепуха. Я уже раскаялся, написал покаянное письмо в газеты. Читали?
— Нет. В чём раскаялись?
— Совершил ошибку, приведя Путина к власти. Теперь буду ошибку исправлять. Когда выиграю деньги у Абрамовича, часть средств пущу на свержение строя, а часть отдам на благотворительность.
— Вы не выиграете.
— Чепуха. Это стопроцентно подсчитано.
— Вряд ли, — сказал я, и здесь оказался прав. — Если британское правосудие примет вашу сторону, это будет означать, что королевский суд стал «смотрящим» в малине.
— Не понял.
— Тогда все гангстеры и наркобороны будут выяснять отношения в королевском суде — чтобы в Лондоне разрулили: кто скрысятничал. Возникли разногласия в мафии — пусть британский суд решит, какой дон какому дону должен.
— Вздор. Речь идёт о давлении Кремля. О власти, которая зарвалась. — Он не обижался. А впрочем, что ему лишний упрёк.
— Создам партию — христианско-демократическую. Я слышал, вы верующий? присоединяйтесь к нам.
— Религиозную партию? Христианскую?
— Да, я поверил в Бога. В православие. Да, я крестился. Раскаялся в грехах. — Он говорил отрывисто и двигал лицом совсем как его охранник — и смотрел в разные стороны.
— Так раздайте свои деньги.
— Зачем это?
— Согласно притче об игольном ушке.
— Что ещё за притча? — цепким взглядом на меня, потом в сторону, потом опять на меня.
— Христос говорит, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царство Божье.
— Чепуха. Считаю, что это искажённые слова, неверно понятые. Таких тёмных мест в Библии много. Богатство — не порок, а ответственность. Понимаете? Богатому — тяжелее всех. И помогать надо прежде всего богатым, чтобы богатые помогли потом бедным.
— Может, сразу бедным помочь?
— Нереально. Потому что не умеют ничего. Потому что дурная история. Править народом должен аристократ духа! Аристократ духа должен воспитать, понимаете? Подлинный аристократ и интеллигент.
— Это кто же например?
— Знаю одного. Есть такой человек. — Кащей назвал имя модного телеведущего.
— Что, прямо из телевизора — в президенты? — мне стало интересно, получено ли согласие телеведущего; думаю, получено.
— А что такого? Опыт общения с аудиторией есть. Он — аристократ духа. — И глазами зырк-зырк по сторонам. И охранник тоже зыркает, глаза вспыхивают, как фары у жигулей под окном.
— При чём тут религия? Христианство зачем?
— Религия поможет лидеру наладить связь с народом. Духовность русским нужна.
— У русских всё в порядке с духовностью.
— Вопрос в том, какая духовность. Я — математик, просчитываю варианты. Здесь ошибки не будет. Россия возродится. Есть план.
— Вернуть в Россию всё, что из неё увезли?
— Демагогия. Я свои деньги заработал.
— Значит, есть другой план?