Сидевший по другую руку от человека гном, похоже, заснул и ели виднелся из-за, стоящего перед ним, подноса с жареным и наполовину обглоданным вепрем. Корона сползла на глаза гнома, тем самым давая понять, что с хозяина на сегодня хватит историй и выпивки.
Сидели рядом и другие члены совета, но решение в любых государственных делах всегда оставалось за троицей, занявшей места в самой середине и являвшейся как бы излучением всего творящегося в зале и государстве веселья, мира, дружбы и понимания.
Для всех собравшимся обстановка, царившая здесь, без сомнения обладала вышеперечисленными качествами, но только не для трезвых умов, вошедших в зал, чтобы объявить всем-всем и, главное, правителям, о поимке некроманта, так долго сидевшего занозой в заднице Оплота.
Была и ещё одна причина: приказ самих владык о том, чтобы важного пленного доставили сразу же, как только он окажется в стенах дворца.
Сначала на вошедших не обратили внимания, празднество шло своим чередом и каждый занимался любимым делом. Но, как часто бывает в подвыпивших компаниях, – трезвых чуют и напрягаются, будто появился враг. Постепенно затихли танцы, за ними умолкли разговоры, а последними вступили на путь тишины музыканты.
Воины, державшие пленника под руки, сбросили с него капюшон. По залу прокатился вздох удивления, в глазах многих из собравшихся прояснилось - увидеть некроманта в разгаре веселья во дворце, это либо шутка, либо недоразумение, но чтобы это ни было - выглядит жутко.
Городская элита расступилась, плотно прижалась к столам, образовав свободный коридор к «главному» столу. Некроманта остановили на полпути, к столу прошёл только один человек, член правящего совета. Учтиво поклонился перед старшими коллегами.
- Господин Свен, господин Миоф, господин Гурро. Орден Благой мысли выполнил нашу просьбу и доставил богопротивного некромансера. Живого.
- Вижу, что живого, вижу, - подбоченился человек, пытаясь сфокусировать взгляд на бледном лице пленника. – Быстро сработали наши друзья из ордена. Мда... Похвально.
- Подведите, - снисходительным тоном распорядился эльф.
Некроманта грубо подтолкнули в спину.
- Как тебя зовут? – эльф не выпускал из рук бокал вина.
Некромант оторвал взгляд от пола, на лице играла усмешка, он взглянул на сидевшего по центру человека, при этом полностью проигнорировав эльфа.
- Я прибыл к вам с интересным предложением, господин Свен, - зловещий хрип некроманта заставил умолкнуть последних шепчущихся. – Но сначала хотелось бы поблагодарить сэра Элиота за помощь, без него я бы добирался до вас целый месяц. Так же хотел бы его поблагодарить за приятный визит в орден Благой Мысли, где меня кастрировали, как быка. В оккультном смысле, - некромант повернулся к паладину, и яд, вытекающий из его уст вместе со словами, казалось, обрёл плоть. - Предсказуемо, Элиот. Но за мной должок, как договаривались…
Теперь все смотрели на паладина. Неужели живой святой мог о чём-то договориться с некромантом? Брови Свена сползли к переносице, взгляд потяжелел. Сэр Элиот не стал доводить до крайности.
- Как много слов! Всю дорогу молчал, а здесь как дома растороторился.
- О чём он говорит, сэр Элиот? – всё же спросил господин Свен.
- Провокация. Таковы уж слуги тьмы. Со многими мне приходилось перекидываться словцом, и почти все пытались сломить моё душевное равновесие. Никогда воин света ни о чём не договорится со слугой тьмы. И мне жаль, что не все в это верят.
- Верим-верим, - отмахнулся эльф, на некроманта смотрел с брезгливостью. – Так о каком предложении ты хотел говорить?
Некромант наконец снизошёл до ответа эльфу.
- Предложение у меня только для достойнейшего из вас, и говорить я буду только с ним. Если вы не хотите великой беды, то лучше не мешайте мне говорить.
- Ах ты сучий потрах! – взметнулся эльф, бокал с вином полетел в некроманта, но упал в шаге от него, обрызгав вином плащ одного из воинов-охранников. – Здесь нет достойнейшего, дурачьё! Это равный в правах совет и…
- Мне всё равно, - лицо некроманта оставалось недвижимым. – Господин Свен…
- Как смеешь ты перебивать владык Оплота, мразь, - будничным тоном, без истерик и криков произнёс Свен, - или не боишься ничего? И ответь мне, как твоё имя? Или называть тебя - мразь?
- Называй, как хочешь, обиды на дразнилки меня покинули в далёком детстве, еще, когда твоих родителей не было в этом мире. И ты прав, я ничего не боюсь, иначе ни за что не пошёл сюда.