К тому времени Эми стала по-настоящему беспокоиться из-за Данте. Она услышала от Дэвида достаточно плохих рассказов и полагала, что эта женщина способна на убийство. Приближался конец 1994 года, и Дэвид упомянул ей о разводе, что, как знала Эми, создало бы большую проблему.
— У меня на руках 6-недельный ребёнок, — рассказывает Эми, содрогаясь. — Тут звонит телефон, включается автоответчик, и Данте просто зачитывает мне мой домашний адрес. "Эми, я знаю, где ты живёшь", — говорит голос, называя улицу и номер дома. Затем в телефоне щёлкает.
72
— В ней было много ненависти, — размышляет Дэвид. — Она как-то рассказала, что наняла кого-то сжечь дом своего парня. Её парень изменил ей, или она работала на него, и он её уволил. Я воспринял это как угрозу, хотя таким рассказам не особо верил.
Коллеги по работе советовали Дэвиду записывать за женой её рассказы. Их было так много и они были настолько безумными, что все говорили, что он должен написать книгу. Конечно, он отказывался верить большей части всего того, что слышал; Данте садилась за ужин и рассказывала ему такие вещи, будто он священник, а она на исповеди. Но по собственному опыту он знал, что она многое выдумывает. Обычно она говорила просто для того, чтобы услышать себя, и большую часть времени Дэвид её не слушал. Он лежал на диване и смотрел телевизор, а она болтала без умолку.
— Когда я ушел от неё, — признаётся Дэвид, — мы чуть раньше поссорились, потому что она выбросила мои клюшки для гольфа на улицу, а двухлетний срок для получения грин-карты закончился, так что я всё равно планировал уехать через месяц.
Дэвид объявил, что с браком покончено, но когда он хотел уехать, Данте последовала за ним на парковку и стала стучать по машине, когда тот отъезжал. Она побежала за его машиной, и ему пришлось признать, что даже в последний день не обошлось без ссор. В тот день он пошёл на встречу с адвокатом, вернулся и начал собирать вещи. Он разобрал свой пистолет и упаковал его в отдельные чемоданы, и эти чемоданы ждали его в фойе, когда Данте поднялась наверх. Её голос был странно тихим.
— Ты действительно собираешься бросить меня?
— Да.
— Ты точно уходишь? Это твой последний шанс.
— Да, я ухожу.
Данте сбежала вниз и вернулась через несколько минут с чем-то, завёрнутым в футболку.
— Где эти чёртовы патроны? — взвыла она.
Она обеими руками держала пистолет и целилась ему в грудь. Он только рассмеялся, и она бросила пистолет на пол, но потом ей пришла в голову мысль ударить его им по голове, поэтому она схватила пистолет и бросилась на него.
— Слушай, если будешь так продолжать, я вызову полицию, — заорал он.
Твёрдым голосом он повторил, что уходит, и повёл её вниз, чтобы закончить собирать вещи. Через несколько минут прибыла полиция, и он услышал, как Данте рассказывает им, что муж ударил её пистолетом по голове и показывает шишку на черепе. Она была такой хорошей актрисой, что, по мнению Дэвида, вполне заслуживала "Оскар". На этот раз Дэвид спорил с полицией: он объяснял, что происходит, настаивал на том, что именно Данте нужно забрать. Копы отправили его в тюрьму, не особо вдаваясь в его объяснения: это его пистолет, у него был привод в полицию – вот и весь разговор.
На следующее утро судья выдал временный охранный ордер для Данте, так что по закону Дэвиду не разрешалось входить в их квартиру. А поскольку Данте отказалась выносить его вещи на улицу, ему пришлось специально позаботиться о полицейском сопровождении, чтобы забрать свои пожитки. Он уже опасался худшего. Сокамерник в полиции сказал ему, что, скорее всего, жена бросила его в тюрьму, а когда ему разрешат вернуться в дом, жена уже сожжёт его вещи.
В конечном счёте дело о выдаче имущества Дэвида Бриттеона передали из уголовного суда в гражданский в рамках бракоразводного процесса. Его адвокату стало известно, что пока Дэвид находился под запретительным судебным приказом, Данте продала большую часть его имущества, а остальное, как утверждается, умудрилась спрятать на складе "U-Haul".
Очевидно, Данте считала, что чего-то добилась, потому что сама сказала Дэвиду, что уничтожила его одежду и важные документы.
— Это было прямо как в "Психо" в сцене в душевой, — хвасталась она. — Помнишь, когда он заходит туда с ножом? Ну, я испугалась и выбросила твою одежду.
73
Одним из первых совместных мероприятий Данте и Дэррила было участие в проведении Специальной Олимпиады. Дэррил был довольно активным участником организации, и Данте восхищалась им за это. Втайне её трясло при виде людей в инвалидных колясках, но она стояла рядом и смотрела на забеги, записавшись волонтёром для будущих мероприятий по сбору средств.
На следующий день она позвонила Шерил и рассказала, насколько это неприятно — находиться рядом с инвалидами. Данте сказала, что если бы ей позвонили из Специальной Олимпиады, она бы придумала какую-нибудь отговорку.
Ко Рождеству 1994 года Дэррил и Данте были на уютном этапе раннего романа. Он был очарован её добросердечием; она просто слушала его, всегда принимала его сторону и понимала его эмоциональные потребности. Она ясно дала понять, что никогда не хотела работать, а просто хочет, чтобы о ней заботились, если только найдёт, на кого излить свою любовь.
На рождественскую вечеринку она решила устроить ужин "одинокие сердца", поэтому пригласила нескольких своих бывших знакомых в крошечную квартирку на традиционное блюдо из индейки, предложив Дэррилу сделать то же самое. У Дэррила не было выбора; он согласился с этой глупой затеей, даже вызвался готовить для мероприятия.
За день до этого Дэррил упросил свою подругу Карлу Смит заглянуть к Данте, но его симпатичная коллега не согласилась выдавать себя за любовницу Дэррила. Несмотря на все свои попытки, Дэррилу не удалось уговорить ни одну знакомую присоединиться к нему за ужином у Данте, так что на Рождество у Данте оказалось шесть мужчин, которые только с ней и общались. Она была во всей красе.
Дэвид решил прийти с приятелем, полагая, что будет бесплатная еда, а ему удастся вернуть себе кое-что из вещей. Их развод был окончательным, и Дэвид платил ей алименты в размере 1200 долларов в месяц, но Данте не отдавала его грин-карту, паспорт и другие документы. Ему нужно было вернуть вещи, и он надеялся уговорить её признаться, что она прячет всё, включая его клюшки для гольфа и, возможно, один из его пистолетов.
— Она умела находить общий язык с мужчинами. Она была превосходной кокеткой, — признаёт Дэвид. — На ней было какое-то красивое платье, и она скакала вокруг, была милой и всё такое. Интересно, о чём думали другие? То есть, тот врач же совсем не похож на дурака.
Пока Данте развлекала гостей, Дэррил большую часть времени торчал на кухне, занимаясь индейкой. Данте понятия не имела, почему гости не привели с собой подруг, и вела себя так, словно вообще-то их об этом просили.
На несколько коротких мгновений Дэвид зашёл на кухню Данте, чтобы познакомиться с Дэррилом. Они вдвоём поболтали о национальном здравоохранении и концепции фиксирования цен – чисто на медицинские темы. Дэвид следил за каждым своим словом, потому что чувствовал, как Данте тоже прислушивается. У неё был талант вести два разговора одновременно. Она всегда слушала из другого конца переполненной комнаты, особенно когда произносили её имя. Несмотря на то, что Дэррил произвёл на Дэвида хорошее впечатление, он хотел предупредить его. Однако, пока Данте была рядом, это было не слишком подходящей затеей. Он надеялся, что доктор знает, что делает. Казалось, Дэррил чрезмерно увлечён Данте. Дэвид подумал, что она начала новую жизнь. Удивительно, что она до сих пор не доставляла Дэррилу никаких проблем.