Наскоро представив себе, что можно показать, данталли незаметно для человеческого глаза потянул за черные нити, призывая заинтересованно наблюдающего за обсуждением перемен в цирке скрипача взяться за инструмент и приготовить смычок. Мальстен тут же ощутил страх своей марионетки: музыкант, чувствуя, что его руки вдруг начали действовать независимо от него, не на шутку испугался. Когда это произошло сегодня в первый раз, он решил, что принял неосознанное решение подыграть репетирующим артистам на трапеции, однако сейчас музыка была совершенно неуместной, и ничто не могло заставить скрипача заиграть, кроме, разве что….
Мальстен не позволил своей марионетке произнести ни слова, заставив лицо музыканта расслабиться и принять умиротворенное выражение.
Ийсара набрала в грудь воздуха, дабы сделать скрипачу замечание, однако так же, как и он сам, не смогла произнести ни слова. Вместо того ее тело подалось в сторону спущенной к самой арене трапеции. Два человека из технического состава, повинуясь воле кукловода, поспешили привести снаряд в действие — поднять трапецию почти под самый купол.
В несколько ударов сердец данталли заставил артистов расступиться, а остальных музыкантов — спешно направиться к своим инструментам. Пока Ийсара, исполняя на трапеции грациозные перевороты, срываясь с нее и в последний момент цепляясь одними ступнями за поднимающийся выше и выше снаряд под одинокий аккомпанемент скрипки, к номеру данталли подключились литавристы, начав отбивать отрывистый ритмический рисунок, удивительным образом сочетавшийся с протяжной мелодией скрипача. Как только трапеция оказалась на нужной высоте, небольшой оркестр малагорского цирка заиграл в полную силу, заставляя нервы каждого невольного зрителя напрячься, как струна.
Через ментальные сигналы, улавливаемые с помощью нитей, Мальстен чувствовал своих марионеток, видел их глазами. Он знал, что каждый из присутствующих здесь не может поверить тому, на что смотрит: Ийсара была хорошей гимнасткой, и все же ее движениям прежде была свойственна некоторая грубость, от которой нынче не осталось и следа. Раскачиваясь на трапеции, девушка ловила самые напряженные моменты мелодии и, ведомая нитями, успевала перевернуться вокруг перекладины, одновременно исполняя виртуозный «винт» с мастерством, которым не обладала и лучшая гимнастка цирка Риа.
— Вот, о чем я говорил, — восхищенным полушепотом произнес Бэстифар, не в силах оторвать взгляда от преобразившейся артистки.
Казалось, время замерло и растворилось в поставленном данталли номере.
В следующую секунду резкий музыкальный акцент сопроводил мастерски построенный обрыв, и Ийсара, грациозно вскинув голову, повисла на трапеции, держась за нее лишь одной ступней, а уже со следующим ударом сердца ей хватило одного рывка, чтобы вскочить обратно на снаряд и под постепенно стихающую музыку опуститься на арену.
Лишь в момент, когда номер закончился, а музыка смолкла, Мальстен сделал свое воздействие неощутимым для труппы, однако нити отпускать не спешил.
На несколько секунд на арене воцарилось тяжелое молчание, а затем раздался хлопок, за ним еще один и еще. Бэстифар разразился аплодисментами, и несколько ошеломленных артистов рассеянно вторили ему, боясь разгневать своего хозяина.
— Потрясающе, мой друг! Вот, о каких зрелищах шла речь в наших многочисленных разговорах. Ты умеешь поразить…
— Данталли! — обличительно воскликнул Райс, угрожающе сдвинув брови.
— Ты весьма проницателен, — с усмешкой кивнул аркал.
— Это же просто немыслимо! Ваше Высочество, вы хотите, чтобы иное существо управляло нами все представление?!
Бэстифар прищурился.
— Я слышу в твоем голосе суеверный страх, Райс, или мне показалось? Позволь тебе напомнить, что малагорским цирком уже не первый год управляет иное существо, и, если вам и нужно кого-то бояться, так это меня, — ладонь принца предупреждающе загорелась алым светом.
— Погоди, Бэс, — качнув головой, приподнял руку Мальстен, тут же переводя взгляд на высказавшего свое мнение циркача. — Пусть он скажет то, что хочет. Мы ведь не так хотели построить мою работу, помнишь? В таком случае участие должно быть добровольным.
Аркал криво улыбнулся, опуская ладонь, свет вокруг которой погас.