Тивой подошел так близко, что Леяра почувствовала исходящее от его тела тепло. Приподнял за подбородок и заставил взглянуть на себя снизу вверх. Облизнулся и нехорошо ухмыльнулся.
— Знаю множество удобных поз для двоих на этой кровати, ты уж мне поверь.
— А спать на ней как? — драконица вырвалась из захвата и отступила на шаг. В том, что хватит места для утех, она не сомневалась, но встречаться с мужем в другое время совершенно не хотелось.
— В обнимку, — рассмеялся Тивой. Вероятно, его развеселили неуклюжие попытки Леяры избавиться от него. Потом покачал головой и подмигнул. — Предлагаю сделку: две ночи со мной без отвара, и редкий камень для стен отдельных спален найдется чудодейственным способом. Подумай! Уже через три дня будем спать поодиночке. Если, конечно, захочешь.
— Да ветер в крылья и хвост, устремленный в небеса! — выругалась Леяра единственными позволительными для драконицы ее статуса фразами. Впилась взглядом в супруга. — Напоминаю, Тивой, мне нужен только ребенок, сближаться с тобой, чтобы порадовать твоего отца, в мои планы не входит. Я вижу свое завтра с другим мужчиной.
— Пара ночей без отвара и ты, возможно, заговоришь иначе, — отрезал муж. Веселость улетучилась, осталась только мрачная пугающая решимость. — В конце концов, мы женаты и по драконьим законам тоже.
— У меня была ночь с тобой. Без отвара! — прорычала Леяра, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и с ужасом констатируя потерю самообладания. — Хватило на всю жизнь. Потом страшно было даже целоваться. И повторять эту мерзость я не хочу!
Сказала и испугалась. Сейчас обидит самодовольного индюка и не видать ей ребенка как своих ушей.
— Значит, не вдохновила на большее! — отрезал Тивой и направился к выходу. — Располагайся, в ближайший месяц эта наша спальня. Твой муж и господин считает свою кровать идеальной, — взялся за ручку и открыл дверь: — Я к отцу, на обед позовет слуга.
Вышел, хлопнув дубовым полотном так, что вздрогнули стены. Леяра уселась на кровать и спрятала лицо в ладонях. Сердце стучало пехотным барабаном. Какая же она идиотка! Думала, сможет совладать с собой, а злость и обида так некстати выбрались наружу. Только бы Тивой не встал в позу! Если не выйдет с ребенком, все страдания окажутся напрасными. Глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Не совсем уж она страшилище. Даже по людским меркам. Значит, если муж передумает, она его соблазнит. Да, он считает ее зверушкой, которую можно иметь только по обязанности, но это будет совершенно неважно. Учитывая темперамент Тивоя, ему все равно, кого трахать. А уж как выгнуться и где прогнуться, она давно знает.
***
К моменту, когда зашел в кабинет отца, Тивой заставил себя успокоиться. Унял возникшую ниоткуда злость. Не хотелось, чтобы князь знал о его разладе с женой. Того гляди решит, что наследник недостаточно жертвует собой ради блага народа. Тивой вспомнил вчерашний полный самоотречения вечер и ухмыльнулся. Леяра ничего, миленькая, и фигура отличная, если уж это так необходимо для блага высотных ловчих, можно идти на жертвы снова и снова…
Отец встретил обычным пронзительным взглядом. Терпеть не мог, когда к нему вторгались без предупреждения, но в этот раз, по-видимому, счел возможным оторваться от дел:
— Ты выглядишь как кот, которого хоть и пнули, когда он ел сметану, но в последний момент дали перехватить чуть-чуть, — ядовито заметил родитель. Привычно ухмыльнулся. — Смотрю, у вас кипят страсти, будто брак заключили по любви. Да и со спальней идея отличная. Быстрее получатся наследники, — потер подбородок, будто раздумывая, продолжать, или нет: — Полагаю, причина такой изобретательности — обидная холодность супруги…
— Прекрати, отец, — отмахнулся Тивой, усаживаясь на стул напротив княжеского стола. За злорадством родителя явно читалась обеспокоенность, но объясняться наследнику не хотелось. — Как дворовая сплетница, честное слово.
— Я бы, может, совет дал, если бы ты прислушался…
— Внемлю, — скривился в подобии улыбки Тивой, уверенный в том, что ничего дельного отец не скажет. Да и что князь может присоветовать о женщинах, если сам всю жизнь прожил с одной и не разгулялся даже после ее смерти? Так, спит с кем-то время от времени, и все.
— Самолюбие и амбиции есть не только у мужчин, — развел руками князь, — иногда лучший путь — признать свою вину и извиниться.
— Прямо как в политике, — отшутился наследник.
— В политике проще, — констатировал отец, — уверен, что противоположная сторона тоже исходит из желания блага для своего народа. А женщина вполне может действовать себе во вред исключительно от обиды.