Начало работы над циклом может быть отнесено к 1904 г., когда часть ст-ний оказывается включена в "Комедию из Александрийской жизни" (другое название "Евлогий и Ада", апрель 1904 г. - РГАЛИ; опубл. - Театр. Кн. 2). 5 сентября 1905 г. "Александрийские песни" впервые упоминаются в письмах Г.В.Чичерина (ст-ния 7 из цикла 80-86; 1 из цикла 98-102 и 5 из цикла 103-107), в письме от 27 октября того же года упоминается ст-ние 5 из цикла 98- 102. В Списке РГАЛИ работа над циклом отнесена к апрелю-октябрю 1905 г., при этом названы ст-ния 1 и 2 из цикла 604-608; 2 и 3 из цикла 80-86; 2 из цикла 87-92; 4, 1, 5 из цикла 80-86; 5 из цикла 87-92; 6 из цикла 80-86; 3 из цикла 77-79; 3 и 4 из цикла 604-608; 1 (и/или 2) из цикла 77-79; 1 из цикла 87-92; 1 из цикла 93-97, не опубликованное при жизни ст-ние "Три платья", известное по записи со слов И.А.Лихачева (ССт., особое приложение "Addenda et errata". С. 4), одно ст-ние, которое нам неудалось идентифицировать; 4 из цикла 93-97; 3 из цикла 87-92; 5 из цикла 604-608; 7 из цикла 80-86; 4 из цикла 87-92. 20 января 1906 г. с циклом ознакомился В.Я.Брюсов. 9 февраля 1906 г. В.Ф.Нувель сообщил Кузмину, что Брюсов готов взять "Александрийские песни" для В. 3 марта 1906 г. Кузмин извещает Брюсова: "...одновременно с этим письмом посылаю Вам переписанными "Алекс п", которые Вы находили возможным поместить в "Весах". Посылаю их почти все, чтобы Вы сами могли сделать выбор годного, что, равно как и перестановку их, предоставляю на полнейшее Ваше усмотрение" (РГБ, арх. В.Я.Брюсова). Брюсов воспользовался этим правом, отобрав для публикации 11 ст-ний и соответственно перенумеровав их (наборный оригинал ИМЛИ); остальные, под общим загл.: "Александрийские песни Михаила Кузмина. 1905 г. Лето - осень", сохранились в его архиве (из них одно осталось не опубликованным при жизни - см. ст-ние 5 из цикла 604-608). Часть не принятых Брюсовым ст-ний Кузмин опубликовал в сборнике "Корабли". Полный беловой автограф "Александрийских песен", вероятно, представляющий собою текст для планировавшегося, но неосуществленного отдельного издания с илл. Н.П.Феофилактова, - ИМЛИ. В нем ст-ние 6 из цикла 87-92 переписано позднее и снабжено датой: 1908 (в списке произведений Кузмина [РТ-1] январем-мартом 1908 г. помечено: "Алекс, песня").
Об источниках "Александрийских песен" существует довольно значительная литература. Традиционно они возводились к "Песням Билитис" П.Луиса (подробнее см. примеч. 87-92, 5), однако Г.Г.Шмаков справедливо указал, что Кузмин был очень низкого мнения об этом произведении (Шмаков Г. Блок и Кузмин: Новые материалы // Блоковский сборник. Тарту, 1972. [Вып. 2]. С. 350). Чрезвычайно важно впервые введенное в научный оборот А.В.Лавровым и Р.Д.Тименчиком указание Н.В.Волькенау, сделавшей 4 декабря 1925 г. на заседании подсекции русской литературы при Литературной секции Государственной Академии художественных наук доклад "Лирика Михаила Кузмина". Этот доклад заслуживает особого внимания, т.к. источником сведений докладчицы были беседы с Кузминым: "Вдруг приезжает из Москвы девица гермесовская. Сведения" (Дневник, 25 декабря 1924; "Гермес" - московский машинописный журнал, сотрудницей которого была Волькенау. Подробнее о нем cм.: Московская литературная и филологическая жизнь 1920-х годов: машинописный журнал "Гермес" // Пятые Тыняновские чтения: Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига, 1990. С. 167-210). В докладе говорилось: "Сай М.А.Кузмин на вопрос о том, что он считает источником "Ал. песен", указал докладчице на переводы древнеегипетских текстов, издававшиеся в 70-х годах XIX в. под эгидой английского Общества Библейской Археологии и выходившие в течение нескольких лет серией под названием "Records of the Past". По мнению автора, бытовая ткань была дана ему этим материалом; общие исторические сведения его дополнили: александрийских же эпиграмматиков и элегиков Кузмин, по его словам, никогда не читал. Среди длинного ряда царских надписей о войнах и победах, молений подземным богам, встречаем мы в "R[ecords] o[f] t[he] P[ast]" несколько отрывков, своеобразие мировоззрения которых окрашивает многие "Песни"" (Морев Г.А. К истории юбилея М.А.Кузмина 1925 года // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб.; 1997. [Т.] 21. С. 365). Не лишено основания суждение Волькенау: "Представление о Египте как о земном рае, которое создают и "Ал. Песни", было распространено в эллинистическом мире: "...Верь мне; в Египте / уж так-то хорошо, что и сказать трудно. / Ведь там найдется все, что только есть в мире: / Палестра, роскошь, деньги, власть, покой, слава, / Театры, злато, мудрецы, царя свита..." - из "Свахи" Герода, пер. Г.Ф.Церетели" (Там же. С. 366). В прениях по докладу Д.С.Усов назвал еще два возможных источника: антологические ст-ния Фета и легенды Лескова. Из называвшихся другими авторами параллелей к циклу следует упомянуть поэзию Мелеагра (Волошин Максимилиан. Лики творчества. М., 1988. С. 471-473), египетские легенды в обработке Марузо и французские парафразы античных мотивов у Т.Готье, А.Самена, отчасти П.Луиса (Шмаков Г. Цит. соч. С. 342), "песни" Метерлинка (см.: Гиндин С.И. "Александрийские песни" Кузмина, "Песни" Метерлинка и семантическая теория стихосложения // Кузмин и русская культура. С. 39-42).
Появление первой публикации части "Александрийских песен" вызвало интерес критики. Наиболее содержательный отзыв принадлежал М.А.Волошину ("Русь". 1906, 22 декабря). Весьма интересен отклик Г.В.Чичерина в письме к Кузмину от 16 мая 1906 г.: "I серия Алекс Песен не только "приемлется" мною, но я нахожу их наиболее зрелым, уравновешенным, ровным, компактным, стильным из всех твоих капитальных циклов или произведений; одним словом, наиболее чисто художественным. Я их менее могу любить, - это менее кусок биографии, менее проповедь , менее философское откровение. Но как поэзия, художество, красота, благоухание - это наисовершеннейшее. Jetzt haben wir eine Kunst . Времена Года были отчасти Мусоргский; Калашников и Дух Ст прислонялись к народному эпосу; Шекспир прислонялся к старым балладам. Алекс Песни - наиболее Кузмин le plus pur , беспримесный. В них воскресают твои первейшие вдохновения и соединяются с наипоследнейшею сложностью, сжатостью, выкидываньем лишнего и слишком материального, каркасностью, схематичностью одних только lignes determinantes . Начало II серии решительно интереснее всей I серии; так ли и дальше?" (РГАЛИ; речь идет не только о поэтической, но и о музыкальной стороне цикла).
Николай Петрович Феофилактов (1878-1941) - художник, приятель Кузмина, иллюстратор (совм. с С.Ю.Судейкиным) "Курантов любви", автор обложки к С-1. См. запись в Дневнике 23 февраля 1906 г.: "Да, Нувель говорил, что молодые московские художники: Феофилактов, Кузнецов, Мильоти, Сапунов, пришли в дикий восторг от моей музыки и Феофил находит возможным уговорить Полякова издать ноты с его, Феофил, виньетками". В недатированном письме к Кузмину Феофилактов говорил: "Очень часто вспоминаю Вас и Вашу музыку, очень часто декламирую Ваши Александрийские Песни". В другом недатированном письме, уговаривая Кузмина не участвовать в организующемся журнале "Перевал" (что само по себе свидетельствовало об известной доверительности в отношениях), Феофилактов писал: "Я пленен Вашими Александрийскими песнями и скоро начну оканчивать к ним рисунки" (РНБ, арх. П.Л.Вакселя). Долго обсуждавшийся проект издания цикла с иллюстрациями Феофилактова осуществлен в конце концов не был.
I. 77-79. 1. В. 1906. Э 7. В черновом автографе (РГАЛИ). начало ст-ния выглядит так:
Как песня матери
У колыбели первенца,
Как утро свежее
На высях гор заоблачных,
Как дикий мед,
Жасмина цвет молочный,
[Меня влечет
Твой голос неумолчный,
Трижды блаженная,]
Трижды сладчайшая