Морис отложил свои кисти.
– Думаешь о сексе? – продолжал Иона. – Наверняка чертовски давно не бывало. В чем, кстати, проблема? Кризис среднего возраста? Тебе нужна интрижка с другой женщиной, а не с воображаемым вариантом собственной жены.
– Что там в ее улыбке тебя восхищает? Тем не менее хочешь расстаться с ней, правда? Время идет, дружище. А ты в основном сам с собой разговариваешь. Не смешно ли? Тем временем уголки ее губ так быстро направляются к югу, что тебе стоило бы раздобыть субмарину. Можешь поверить, она к тебе тоже не так уж привязана. Посмотри на себя.
– Они там тебя обсуждают сейчас. Слышишь приглушенные голоса? Они не любят приглушенных тонов. И позабудь о том, что она думает на самом деле. Сам за нее скажу: Шейла в данный момент думает, что, если ты и дальше будешь раздаваться такими же темпами, достигнув трагического объема при своем трагикомическом росте, она не станет возражать, чтобы тебя целиком затопило твое собственное дерьмо.
– Что такое дерьмо, я тебе сам скажу, – сказал Морис.
– Вот теперь ты на верном пути.
– Тогда проваливай.
– Приятно было повидаться, и я еще вернусь, – пообещал Иона, открывая ладонь, предъявляя записку: «п-о-к-а-п-о-к-а-д-о-с-к-о-р-о-г-о-с-в-и-д-а-н-и-я», – и сдунул буквы по всей комнате, как родившиеся из воздуха алфавитные мыльные пузыри.
Глава 3
Группа собралась в ИВКА на следующий вечер. Холли опоздала. Шейла стояла вдали от других, кое-кого узнавая, никого не зная. Как всегда, в компании чувствовала себя неловко, с огорчением признавая, что еще одно качество, от которого хотелось избавиться, ни чуточки не изменилось.
– Ну, – сказала она Холли, – большое спасибо. Я тут стою жду…
– Ох, заткнись. Никто не кусается. Все смущаются.
Шейла кивнула на черные чулки, хорошо видные под гетрами:
– Все, кроме тебя.
– Я простые носки не ношу. Ни сейчас, никогда.
– Похожа на инструкторшу по аэробике для девушек по вызову.
– Не волнуйтесь, – сказал инструктор, – сегодня мы отработаем некоторые движения, стандартные позы, ничего слишком сложного.
В течение получаса повторяли за инструктором упражнения. Шейла с микроскопической точностью подмечала каждое непривычное движение, чувствовала, что мышцы не слушаются, связки подводят. Когда инструктор, наконец, сказал: «Молодцы», – ей послышалось: «Молодцы все, кроме Шейлы».
И вновь огорчилась своей непобедимой неспособностью чем-нибудь увлечься. Так долго прожить с Морисом, имея лишь одну подругу, к которой можно обратиться за помощью? Холли оглянулась, шепнула: «Расслабься», – а ей послышалось: «В последнее время ты стала – как бы лучше выразиться – незаинтересованной».
Она действительно скучала, предсказуемо, как кошка на излюбленном подоконнике. Тем временем Холли металась по залу, натренированная своей обычной гимнастикой.
– Основное движение, – объявил инструктор, сделав выпад вперед с вытянутой рукой.
Шейла чувствовала себя настоящей орясиной, угловатой, скрипящей; ноги подогнулись при выпаде, она чуть не утратила равновесие. Хотелось отвесить себе хороший пинок. Даже не верится, что она позволила Холли уговорить ее на подобное унижение. Курсы фехтования? Холли уже побывала на всех имевшихся в городе курсах для взрослых, от кулинарных до танцевальных.
Наконец, инструктор перешел к растяжкам для отдыха. Шейла легла на спину, попробовала подтянуть к подбородку колени и ощутила такую слабость, что лишилась всякой силы воли.
Наконец занятие кончилось. Холли приветственно с кем-то болтала. Шейла ждала, прислонившись к стене, вечный терпеливый песик. Запах спортзала напоминал о Комаришке Нате, бегавшем за мячом. Орясина с Комаришкой составили бы прекрасную пару. Играли бы с детьми в крикет, ходили на их скрипичные концерты.
По пути домой Холли сказала:
– Не пойдешь больше, да?
– Не знаю. Зачем я тебе нужна?
– Я надеялась, что смогу воскресить прежнюю романтичную Шейлу, ту, которая клюнула бы на белиберду о трех мушкетерах. Ты всегда предпочитала любое другое время тому, в котором сама живешь. В этом смысле, почти как Морис.
– Тогда определенно больше не пойду.
– Так я и знала.
– Ну, раз так, может быть, и пойду.
– М-м-м… – промычала Холли. – Сомневаюсь.
И хотя Шейла догадывалась, что Холли права, она вдруг увидела у себя в руках каталог, врученный инструктором.
Завершив дневной сеанс, Морис пошел в бывшую спальню родителей, побуждаемый тайной Ионы. Может быть, это его отец? Морис знал, что отец никогда не вернулся бы в виде призрака, может быть, даже на галлюцинацию не согласился бы. Мелвин с радостью покинул мир, отбросивший его на последнее место. Тем не менее все напоминало Морису о прошлом, и он чувствовал, что за дверью спальни, возможно, кроется разгадка его появления.