Вновь в душе Иоганна всколыхнулась надежда. Если ему удастся исцелить Маргариту, все обернется к лучшему! Она расскажет ему о людях, которые похитили Мартина. Люди обрыщут весь Крайхгау, найдут злодеев и в конце концов колесуют или четвертуют. Мартин вернется к нему, и Маргарита будет любить его, как призналась тогда в пещере.
Иоганн поспешил к подворью, где его уже дожидался фогт. За последние пару недель этот крепкий, суровый человек будто состарился на многие годы. Волосы его стали седыми, а лицо глубокими бороздами исчертили морщины.
– Она лежит в дальней комнате, – сообщил убитый горем отец и махнул рукой через двор. – Попытай счастья, парень. Я уже просто не знаю, как ей помочь. Черт знает, что она такое увидела в лесу… Видно, Господь отвернулся от нашей семьи.
Как побитая дворняга, Иоганн прошмыгнул мимо отца Маргариты, пересек двор и вошел в дом.
Девушка неподвижно лежала в кровати, широко раскрыв глаза. С замиранием сердца Иоганн приблизился к ней. Но Маргарита не шевельнулась, даже когда он осторожно тронул ее. Кожа у нее была белая как полотно, и сквозь нее проступали вены. Даже теперь, в эту скорбную минуту, Иоганн был очарован ее красотой. Ему вспомнились те чудесные мгновения в пещере. Казалось, это было так давно! Тогда Иоганн мечтал стать ей мужем, и вот она лежала перед ним как покойница.
– Маргарита! – прошептал юноша и взял ее за руку. – Ты слышишь меня?
Но взгляд ее по-прежнему ничего не выражал, губы даже не дрогнули. Только прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива.
– Маргарита, – повторил Иоганн и опустился рядом с ней на колени. – Мне… мне так жаль! Я должен был остаться, ради тебя, ради вас обоих. Прошу, ответь мне! Лишь одно слово, чтоб я знал, что ты меня слышишь. Я… я люблю тебя!
Он сжал ее руку, холодную и влажную, как вымокший хлеб. Когда уже решил, что Маргарита замолчала навеки, губы ее задрожали. Поначалу она шептала так тихо, что Иоганн не мог ничего разобрать. Он склонился над самым ее лицом и понял наконец, что она ему говорила.
Это были всего два слова, и они поразили Иоганна словно громом.
– Уйди… прочь…
Те самые слова, которые Маргарита кричала в лесу. И теперь она адресовала их ему. Затем с губ ее сорвалась фраза, которая навсегда врезалась юноше в память.
– Уйди… прочь… ты… дьявол!
Иоганн задрожал, мир внезапно утратил краски, все вокруг почернело. Он поднялся – в глазах у него стояли слезы – и прошептал:
– Прощай, Маргарита. Я тебя никогда не забуду.
Он в последний раз провел рукой по ее золотистым волосам и повернулся к двери. И кого она увидела в нем? Или что?
Иоганн, ты страшен мне…
Юноша брел по улицам, как призрак, не разбирая дороги. Та единственная, которую он любил, прокляла его.
Следующим утром, еще до завтрака, отец позвал Иоганна к себе. Как это часто бывало в последнее время, Йорг Герлах сидел вразвалку за столом, и перед ним стоял кувшин вина. Глаза его были налиты кровью. Не в пример их прошлым встречам, отец жестом предложил Иоганну сесть. Некоторое время он молча смотрел на сына, потом наконец заговорил:
– Твоего брата до сих пор не нашли, – начал Герлах-старший, тяжело ворочая языком. – И я сомневаюсь, что он найдется. Должно быть, вороны уже обгладывают его кривые кости.
Отец произнес это с таким холодом, что Иоганн невольно поежился.
– Буду честным с тобой, – продолжал Йорг Герлах. – Тебе здесь отныне не место. Люди и раньше смотрели на тебя искоса. Эти твои фокусы, бесконечные расспросы, твое поведение, будто ты чем-то лучше других… Но теперь ты перегнул палку. Из-за тебя твой младший брат пропал в лесу, а дочь фогта лежит в кровати ничем не лучше мертвеца! – Отец смотрел на него с ненавистью. – Ты навлек позор на нашу семью, и я не хочу, чтобы ты оставался в этом доме.
Иоганн даже не шелохнулся. Маргарита прокляла его, теперь проклял отец… Но его слова, как ни странно, ничуть не трогали Иоганна, словно не находили дороги к сердцу. Еще слишком велико было смятение после встречи с Маргаритой.
– Конечно, силой прогнать тебя я не могу. – Йорг пожал плечами. – Чтобы отец гнал сына – так не годится, даже если сын этот такой непутевый, как ты. Но если ты останешься, то жизнь твоя превратится в ад, я тебе обещаю. Никто не станет с тобой разговаривать, даже братья. Ты будешь выполнять самую грязную работу и жрать во дворе вместе с собаками. – Он глотнул вина и отер бороду. – Но я не изверг какой-нибудь. У тебя в комнате лежат мешочек монет, теплый плащ и пара крепких башмаков. Забирай их и ступай с Богом – или с чертом, уж не знаю. Чтобы завтра утром тебя здесь не было. Люди решат, что ты просто смылся. Они поймут.