Выбрать главу

Старший сигнальщик Элерс был знаком с Енике уже много лет и в некотором роде был даже с ним в родстве, так как был женихом его свояченицы. Не поженились они лишь потому, что ни у Элерса, ни у его невесты не было ни гроша за душой. Затем после посещения корабля, Енике заглянул к своей свояченице и имел с ней довольно продолжительную беседу.

Вечером все трое очутились в городе, и Енике поразил своего будущего родственника и его невесту, объявив им, что у него в кармане три билета в одно варьете. Удивление их возросло еще больше, когда, после представления, Енике потащил их в дорогой и очень приличный ресторан. Здесь полицейский совсем разошелся, заказал закусок и вин и с веселым приветствием встретил своего сослуживца Глауса, который тоже принял участие в кутеже. Разумеется, Глаус и Енике были одеты в свои лучшие штатские костюмы.

Вскоре завязалась непринужденная беседа. Енике начал о том, что его свояченице хотелось бы выйти поскорее замуж, и стал намекать на то, что это вовсе уж не такая несбыточная мечта.

Когда захлопали пробки от шампанского, Енике сунул Элерсу тысячемарковый билет и объявил, что этим он кладет, так сказать, фундамент будущего благополучия своего приятеля, который теперь может скоро и жениться.

Старший сигнальщик вытаращил на него глаза, потому что отлично знал, что Енике был человеком, вечно нуждавшимся в деньгах. У Элерса невольно шевельнулось дурное предчувствие. Но алкоголь делал свое дело. Матрос не был уже в состоянии рассуждать здраво и, разумеется, сунув бумажку в карман, долго об этом не думал, и кутеж продолжался.

Начиная с этого вечера Енике постоянно держал своего приятеля под хмельком и уводил его каждый день с корабля лишь только кончалась его вахта. Каждый вечер они пропадали то в одном, то в другом теплом местечке, и при этих кутежах неизменно присутствовал и Глаус. Сначала сигнальщик все допытывался, откуда у приятелей вдруг столько денег, но они только посмеивались да отшучивались. Элерс махнул на это наконец рукой, накупил мебели, а его невеста подыскала квартиру. Счета по магазинам за тысячи необходимых для будущего гнездышка мелочей он попросту отдавал невесте, чтобы та расплачивалась из того тысяче-маркового билета, что он получил от Енике.

Пришел, однако, день, когда Элерс, подсчитав свои расходы на обзаведение, с ужасом увидел, что он со своей невестой оказывался должным уже ни более ни менее как три тысячи марок!… Через два дня, тоже во хмелю, несчастный матрос признался в этом своим приятелям. Находясь на службе сравнительно трезвым, он раз задал себе вопрос, откуда взять деньги, чтобы заплатить долги, наделанные им и его подругой. Он никак не мог взять в толк, как это его невеста, девушка всегда такая рассудительная и скромная во вкусах, вдруг решилась купить настоящее приданое, да еще зная, что платить ему решительно нечем… Все эти столь мучительные вопросы и тревожные мысли утопил он в вине в тот же вечер во время попойки, на которую его почти насильно опять затащили Глаус и Енике. В состоянии опьянения все снова стало ему казаться вполне естественным, тем более что на его приставания Енике объяснил свои кутежи тем; что он получил наследство и денег скоро у него будет сколько угодно…

В тот вечер, когда Элерс сознался приятелям в своих долгах, Енике дал обещание их уплатить. Только сейчас столько наличных денег у него не было, а уплатит их скоро тот, кто «этим наследством распоряжается». Уплата будет произведена завтра же, и пусть приятель не кручинится, все будет в порядке. Счастливым и пьяным вернулся в ту ночь матрос на корабль.

В течение этой недели оба полицейских, Глаус и Енике, каждый день регулярно на рассвете исчезали в парадном подъезде уединенной дачки на окраине города, добросовестно выполняя свое обещание, купленное ценою денег и слова не доносить об их преступлении.

Глаус не только пьянствовал, но и выполнял еще одну миссию: он обхаживал одного своего знакомого, служащего на водопроводе, угощая его в трактирах, поведал, что один его, Глауса, знакомый инженер просил достать планы городской водопроводной сети и системы труб. Само по себе, объяснял Глаус, это дело-то пустяковое: инженер этот сделал-де какое-то изобретение, значительно уменьшающее расходы по водоснабжению, и хочет продать свою идею городу Вильгемсгафену. Вот ему и нужны планы, чтобы быть, так сказать, во всеоружии перед городским управлением в случае каких-нибудь сомнений с его стороны.

Водопроводный служащий, выслушав Глауса, сказал, что этого никак сделать нельзя, мол, и думать об этом нечего. Планы эти очень секретные и для города, как военной гавани, имеют особо важное значение. И даже посмотреть на них нельзя…