Повернув под девяносто градусов, они спустились на уровень ниже – еще глубже под землю. Проход петлял, уводя людей все дальше и дальше.
– Сюда, – Тайлер махнул рукой, и массивная серебристая дверь легко отодвинулась, позволяя пройти внутрь большого помещения.
Легкие стеллажи, установленные вдоль стен, заполняло разнообразное оборудование.
– Приступай, брат, – скомандовал Тайлер одному из сопровождающих.
Платформа остановилась в центре помещения, и человек в черном балахоне внимательно осмотрел Дерека. Затем подсоединив несколько электродов к разным частям тела задумчиво изучал показания приборов. В ожидании, Тайлер уселся на металлический табурет неподалеку. Двое других замерли с обоих сторон от входа.
– Господин Вон, я закончил анализ.
– Ага? – Тайлер чуть подался вперед, но с табурета не встал.
– При поверхностном анализе изменений не обнаружено, но для верности можно провести глубокое сканирование.
– После, – махнул рукой Тайлер. – Сначала дружеский разговор. Когда он очнется?
– Еще минут пятнадцать-двадцать, господин.
Тайлер прикрыл глаза и откинулся к стене.
***
Яркий свет неприятно бил прямо в глаза. Дерек попытался отстраниться и перевернуться, но понял, что не может пошевелиться и проснулся. Он не мог понять, где находится и что произошло, но чутье подсказывало не открывать глаза и не выдавать своего пробуждения. Несколько секунд он провел, напряженно пытаясь вспомнить прошедший день.
– Господин ван Краасис, не нужно пытаться обмануть нас, – раздался тихий мужской голос. – Мне отлично видно, что вы пришли в себя.
Осознание вспышкой озарило память: Тай, отличное виски, паралич…
«Они знают!» – сердце сжалось от нехорошего предчувствия. – «Нужно выиграть время и собраться с мыслями».
– Давайте-давайте, не дурите, – вновь послышался голос.
– Не нужно грубить, Арион, – Дерек услышал знакомый голос.
«Тай, ну конечно».
– Простите, господин, – в голосе незнакомца не чувствовалось ноток раскаяния.
Дерек медленно приоткрыл глаза и вновь зажмурился.
– Нельзя ли как-то убавить яркость? – пожаловался он.
– А-а, – понимающе протянул Тайлер совсем рядом, под ухом, – прости, друг! Совсем вылетело из головы – после приема тропофозы все время так. Скоро пройдет, не волнуйся.
Однако белизна света потускнела, приобретя бежевый оттенок, и Дереку стало легче.
– Дерек, ты как? Пришел в себя? – участливо осведомился Тайлер.
«Тяни время».
– М-м…
– Послушай внимательно: я хочу услышать правду и тогда все произойдет быстро и безболезненно. Мы продолжим сотрудничество и останемся друзьями, – сквозь полуприкрытые веки Дерек увидел над собой вежливую улыбку Тайлера.
– М-м…
Тайлер повернул голову и вопросительно взглянул на Ариона.
– Показания в пределах нормы, – развел тот руками. – Притворяется.
Тайлер понимающе улыбнулся.
– Давай, Дерек, заканчивай. Станешь гражданином – занимайся искусство лицедейства сколько угодно… Если доживешь, конечно, – и подмигнул.
«Тяни время», – упрямо твердил внутренний голос, и Дерек был склонен следовать совету.
– М-м, Тай, сердце… – простонал он. – Прихватило…
Тай опять посмотрел на Ариона – тот отрицательно покачал головой.
– Если не прекратишь валять дурака, – строго произнес Тайлер, – придется тебя взбодрить. А это не слишком приятно, поверь.
– Тай, какого черта? – стараясь придать голосу слабость пробормотал Дерек. – Что происходит?
– Уже лучше, – лицо Тая пропало из видимости, и Дерек услышал неторопливые шаги. – Этот разговор мы уже начинали, и мне следует лишь повторить вопросы: деньги и человек. Объясни.
– Не понимаю о каком человеке речь, – сонным голосом ответил Дерек, пытаясь выиграть время на раздумье.
– Конечно-конечно! Что ж, я поясню: вчера, после нашего разговора, я попросила хорошего товарища – брата проконтролировать чтобы с тобой все было в порядке…
– А что со мной могло бы быть не в порядке? – не удержавшись съязвил Дерек.
– Вижу ты приходишь в себя. Очень хорошо. Отвечая на твой вопрос: ну, например, элдри дали бы добро на вмешательство, и что тогда? Мы не успели провести процедуры, и твоя маленькая, хотя, справедливости ради, не такая уж маленькая, тайна раскрылась бы… и прощай вожделенное гражданство! Для тебя это стало бы непоправимым ударом, я знаю! А мы все-таки друзья, и я не мог допустить подобного.